были подобные прецеденты, поэтому сразу отметать единственную возможность восстановить справедливость я не готов. К тому же от одной мысли, что на кровати, на которой я спал все эти годы, ночью может оказаться Александрова, меня начинает потряхивать от возмущения. Этой стерве там не место!
Несмотря на сумбурный день, в «Синичке» все идет по давно заведенному плану. После полдника и короткой экскурсии по лагерю отряды собираются на фестивальной площади: по традиции в первый вечер смены здесь разжигают костры, жарят сосиски и поют песни под гитару. Для вожатых это хорошая возможность создать нужную атмосферу в коллективе, для ребят – познакомиться друг с другом и, особенно для новеньких, снять стресс.
Стоит огню разгореться, распределяю своих парней по задачам – собрать еще веток для поддержания костра, завернуть сырую картошку в фольгу или раздобыть у завхоза пледы на случай похолодания, а сам усаживаюсь на поваленное бревно и наблюдаю за процессом. К моему неудовольствию, взгляд то и дело цепляется за первый отряд: там Александрова, которую едва можно отличить от девочек-школьниц, бойко руководит своими подопечными, успевая при этом трепаться с уже знакомой мне вожатой. Лариса, кажется. Года два назад она бесстыдно ко мне клеилась, хотя у меня в тот момент в Москве была постоянная подруга, наличие которой я не держал в секрете.
– Приметил кого-то из цыпочек? – Матвей неуклюже толкает меня в бок и устраивается рядом на бревне. – Новенькая блондиночка из первого очень даже ничего. Перекинулся с ней парой слов – сдается мне, она захочет поразвлечься.
– Неинтересно, – отрезаю я равнодушно, не допуская никакой двусмысленности. – А ты бы хоть до завтра подождал, прежде чем девиц клеить.
Я знаю Матвея несколько лет, он хороший парень, но неисправимый бабник. Смена без страстной интрижки для него – время, которое прожито зря. Мне, разумеется, глубоко наплевать, если Александрова станет его очередной пассией, но парня жалко. Эта ведьма пройдется по нему катком для укладки асфальта и даже не обернется. С моим другом из Еката именно так и произошло, а я не настолько альтруист, чтобы второй раз вытирать кому-то сопли и слушать депрессивный бред о неразделенной любви к белокурой стерве с желтой ленточкой в волосах.
– Ноги у нее какие, – не унимается Матвей, звонко цокая языком. – И задница. Нет, ты вообще видел?
«Был бы рад выколоть себе глаза, чтобы не видеть», – думаю мрачно и с облегчением выдыхаю, когда на горизонте появляется Нина Петровна, бессменный повар «Синички», и у меня возникает отличный предлог избавиться от продолжения тупиковой беседы.
– Первый… – Черт. – Четвертый отряд! – рявкаю я, громко хлопнув в ладоши. – Мне нужно пять человек, чтобы помочь с едой.
В компании добровольцев я встречаю Нину Петровну и забираю у нее тележку с сосисками и свежим хлебом. Выслушав четкие инструкции повара, мальчишки отправляются разносить подносы с провизией по отрядам, а я, убедившись,
