со льдинкой, чёлка черная. Вздернутый носик, рост – «метр с кепкой». Но задириста. Взгляд цепкий, колючий, особенно через сигаретный дым. Одевается зачастую нелепо, на замечания – пожелания мужчин со вкусом смертельно оскорбляется. А её кургузый пиджачок надо сохранить для музея будет для Калуги память того же ряда, что желтая кофта футуриста Маяковского для России. В одежде любит синий, зеленый и фиолетовый цвета. Н- да…
Без колебаний учит и прозаика, и сценариста, как тому писать. В общем, ведет себя, как хулиганистый мальчишка – переросток, смешанный с девицей, эмансипированной до второй степени. Когда всё кругом её, для неё и крутится вокруг неё.
Э – э – х, счастливое время заблуждений…
И стихи под стать описанному:
«… … …. молишь удачу,
Меня, да и солнце в придачу,
Являться к тебе без конца».
Не слабо. Насколько я помню, только Людовик ХIV позволял себе сравниваться с Солнцем. И слово «Солнце» писал при этом всё-таки с большой буквы.
Или:
«Но захочешь вновь испить
Буду больно – больно бить.
Так что, думай – не гадай,
Лучше сразу душу дай».
Душу забирает сами знаете, кто. Н-да…
Или еще хлеще:
«И пусть потом глаза мои вам снятся,
Стихи мои, и так вам повторять!»
(Вам с маленькой буквы, то есть, в очень – очень множественном числе).
От скромности она, конечно, не умрёт. Никогда.
По ней я понял, что нельзя упиваться уже написанным это, может быть, позволят себе читатели.
Похоже, нажил я этой половиной портрета смертельного врага. Не хотел бы я с ней враждовать, – в удобный момент так изметелит, – родная мать не узнает. Ведь давал же себе слово никаких женских портретов после портрета тёщи Козерога!
Но чистый, белый лист бумаги так заманчив, так много обещает. Дает попробовать все твои силушки, всю страсть. В два ночи вскочишь из-за бессонницы и пишешь. Редко какая женщина так заманчива. И никакая – не доставит такого многочасового удовлетворения.
Попробуем уравновесить картину. Ведь в каждом человеке есть и хорошее, и плохое. Даже лицо человека, и то асимметрично.
Итак, слово Защитнику: «Нахальство – это профессиональное. Ведь сам же засекал по часам, как она за семь минут взяла интервью у шести заезжих московских знаменитостей и губернатора области».
Точно, видел, подтверждаю.
Защитник: «А седые нитки в черных волосах?»
И это есть. Да ещё и подкрепляется стихом:
«Начну я путь, неведомый доселе,
И новый, взрослый свой, отсчет годам».
Или даже так:
«Все прошло.
Да и вряд ли вернется.
Не искрится, не лепится снег…
И смеется,
смеется,
смеется…
Безрассудного времени
бег».
Защитник:
