Повисла пауза. Лу осознала, что неприятные ощущения в теле ушли, уступив место нарастающей сонливости.
– Что, заразил я тебя? – улыбнулся шаот, когда девчонка вслед за ним начала зевать. – Я бы с удовольствием поболтал еще, но меня тоже в сон клонит. Тебе должно стать лучше от зелья, вот увидишь – проснешься как новенькая. Ну, бывай.
Он по-свойски похлопал ее по плечу и, по-прежнему завернутый в одеяло, как в рулон, неуклюже зашлепал к своей койке.
Лу спала урывками, временами просыпаясь в холодном поту и судорожно вспоминая, где находится, а затем снова проваливалась в небытие. В ее снах кровожадные рогатые существа с белым оперением надвигались на нее целым полчищем. Она в панике пыталась убежать на непослушных ногах, спотыкалась и падала, а они неотвратимо надвигались; но когда наконец настигали ее, то почему-то не причиняли вреда. Она опускала взгляд на свои руки и видела вместо кожи перья, а вместо ногтей – когти, и вдруг осознавала – монстры не атакуют ее, потому что она одна из них; и не было на земле таких слов, чтобы передать тот колоссальный ужас, который она при этом испытывала…
Открывая глаза, она не уставала поражаться, что лежит там же, где и заснула – что чудовища все еще не пришли по ее душу, или что она до сих пор не очнулась от припадка где-то в степи под Кауром. В темноте то и дело скрипели койки, кто-то кашлял или шептался, порой раздавались стоны, но вскоре стихали. Один раз Лу разбудило яркое зарево через несколько коек, и она однозначно решила, что там начался пожар. Однако тревогу забить не успела – зарево погасло так же быстро, как и вспыхнуло, а к месту, где все произошло, поспешила люмерка в чепце.
– Дар Феникса, – объяснил Матиас, тоже разбуженный, увидев испуг девчонки. – Красиво, а? Если не задумываться, что этот братец только что помер…
Его голос дрожал, и Лу отметила, что шаот кутается в одеяло из-за лихорадки.
– Вам плохо?
– Порядок. Просто знобит немного. Спи.
В следующий раз, когда Лу открыла глаза, Матиас лежал спокойно, но его лоб блестел, покрытый испариной. В щели приоткрытого полога было уже не так темно – наверное, начинало светать. Кто-то в глубине шатра фальшиво напевал под нос заунывную песенку.
Проснувшись снова, Лу краем глаза уловила какое-то движение. Бледная женщина с койки напротив поднялась, взяла свое одеяло и, пошатываясь, стала приближаться к шаоту. Лу сначала решила, что она идет мстить Матиасу за то, что он над ней насмехался. Но она всего лишь набросила свое одеяло поверх его и каким-то неожиданно заботливым движением подоткнула по краям. Лу приподнялась, заглядывая соседу в лицо – болезненное, потускневшее, с побелевшим узором вен на висках.
– Нужно позвать целительницу, – прошептала она, озираясь в поисках люмерки в чепце.
– Не-е-ет, – вдруг открыл глаза шаот, медленно поворачивая голову. – Даже не смейте.
– Ты что, уже того, что ли? – Диаль опустилась на землю возле его койки. – Котелок потек?
– Иди ты, – прохрипел тот. – Да стоит ее дергать из-за всякой ерунды? Лекари и
