расхотелось. Вяло подумалось: «Может у Красса другого кольца не было, я же ему свою родовую печать отдала».
Я еще не знала, что это свидание было началом той череды событий, которые и привели меня не только в чужой мир, но еще и в чужое тело.
Пробуждение было легким. Магии я в себе не ощущала, но привыкнув каждое утро посвящать полтора-два часа концентрации внимания на своей внутренней Силе, решила не изменять давней привычке. За неимением коврика, осталась сидеть на кровати. Согнуть ноги так как нужно не получалось, у этого тела такая же форма, как у шарообразных безгранников!! Да уж, одними занятиями по концентрации его в норму не привести. Я все же как-то умостилась и задумалась.
– О, привет, Пышка, медитируешь? – насмешливо спросил незнакомый мужской голос.
Я подскочила так резво, что стоящий возле кровати юноша отшатнулся.
– Напугал? Извини. Ты продолжай, продолжай, я в кресле посижу, подожду. Мне Светка говорила, что у тебя очередной бзик, какая-то новая то ли диета, то ли система похудения. Вот решил заехать, а то мало ли…
Я закрыла глаза. Все равно, сказать мне нечего. Это ОН. Точная копия его Императорского Высочества. Мой жених. И у него есть ключ. А это значит… Что это значит ?! Да, что эта Пышка себе позволяла?! Почему отец так спокойно относится к этому? Он вообще знает, что его дочь дала ключ от своих покоев этому … Павлу?!
– Я кофе сварю, будешь?
– Нет! Д-д-да, – кровь стучала в висках, слова путались и в голове, и на языке.
– Отказы с утра я не принимаю, – мой жених поднялся с кресла. – Одевайся, сейчас Светка зайдет, отвезу вас академию.
Я подошла к шкафу. Нужно было еще вчера одежду выбрать. Это одежда?! Вот вчера Света была в белой кисейной рубахе и шелковых штанах. А у меня – штаны рваные, кофты – без рукавов и тоже с прорехами и еще куча каких-то пестрых наволочек.
Павел вернулся с чашкой кофе в руках и увидев меня застывшей у шкафа, поинтересовался: «Что, опять медитируешь? Нечего надеть?» Он пробежался взглядом по куче висящего тряпья и выдернув откуда-то из глубины шкафа платье темно-голубого цвета, сказал: «Вот. Возьми это».
Я послушно взяла платье и направилась в купальню переодеваться.
– Отец сильно ругался? – задал он мне вопрос в спину.
– Нет, но очень сильно огорчился. Как ты мог такое допустить?!
– Пышка, не начинай, поссоримся. Я же тебе претензии не предъявляю. Он что-то обо мне говорил?
– Да в субботу нас с тобой пригласили загород. Отец сказал, что за нами пришлет Гелентваген к девяти утра.
– Отлично, – голос у моего жениха потеплел. – Иди, переоденься, выпей свой кофе, я новости пока посмотрю.
Умываться и завтракать пришлось быстро. Светлана появилась, как только я зашла в купальню.
– Я открою, не отвлекайся, – донёсся из-за двери голос Павла.
В
