читая полученные письма.
– Лина?
О чем она говорит?
– Да, Mamá?
– Надеюсь, ты сама проверишь купон, потому что я не умею пользоваться этим вашим Интернетом.
– Конечно, – ответила я, так и не поняв, на что, собственно, соглашаюсь.
– Или у него есть галстук?
У кого – «него»?
Я вздрогнула.
– Так что? – переспросила мама, не дождавшись ответа. – Я про твоего друга, если ты не поняла.
На лбу выступили крохотные бисеринки пота.
Речь о моем мужчине, которого нет в наличии, но вся семья уверена, что он есть. Потому что я так сказала.
Потому что соврала.
Губы неожиданно склеились. Я с нетерпением ждала, когда мама в своей обычной непредсказуемой манере сменит тему. В голове метались безумные мысли.
Что ей ответить? «Нет, Mamá, у него нет галстука. Его не существует в природе? Я, видишь ли, придумала ухажера, чтобы не выглядеть жалкой и брошенной».
А, может, просто повесить трубку? Притвориться, будто занята, и закончить разговор? Но тогда меня замучает совесть. Только этого не хватало. Вдобавок, мать совсем не дура.
Она поймет – дело нечисто.
В конце концов, эта женщина произвела меня на свет.
Тянулись секунды. Я молчала, не веря, что впервые в жизни наша Mamá ждет ответа.
Черт!
Еще несколько мгновений тишины.
Черт, черт, черт!
«Признавайся», – тихо велел голос разума. Однако я мотнула головой, остро чувствуя, как по спине стекает капелька пота.
– Лина? – неуверенно переспросила мама. – В чем дело?
Я ужасная, подлая врунья, которая не заслуживает сочувствия, звучащего из трубки.
– Не волнуйся. – Я откашлялась, стараясь не замечать тяжелого комка, осевшего в животе. – Все хорошо.
В трубке послышался вздох. Один из тех, которые врезаются в душу и которые заставляют чувствовать себя особенно мерзко. Я словно вживую увидела, как мать с осуждением качает головой. До жути неприятное чувство.
– Лина, ты ведь знаешь, что если у тебя случилась беда, ты всегда можешь мне сказать.
Вина накатила с новой силой. Желудок сжался. На душе было тошно. Но особого выбора не имелось: или признаваться, или врать дальше.
– Вы что, поссорились?.. Знаешь, это ожидаемо. Ты ведь никогда о нем не рассказывала. По крайней мере, до недавних пор. – Долгая пауза. В ушах грохотало сердце. – Твоя кузина Каро уже намекала, что все не так серьезно.
Ну конечно, Каро в курсе. Если знает Mamá, знают и остальные.
Не дождавшись ответа, мама продолжила:
– Она сказала, у тебя в Фейсбуке[14] нет ни одной с ним фотографии.
Я закрыла глаза.
– Mamá, свою жизнь уже не принято выкладывать в Фейсбуке, – ответила я слабо, вопреки самой себе.
– А
Деятельность социальной сети Facebook запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности.
