откинет копыта, отравившись спиртным, еще до выпускного, – вам опять ко мне. Я высчитывал процент, собирал наличку и брал комиссию. В нашей школе учатся, в основном, скучающие дети богатеньких родителей, так что это был хороший способ набивать карманы. И довольно безобидный. Вплоть до недавнего времени. С недавнего времени ставить стали на то, кто мастер, а кто нет. А предполагаемых мастеров преследовали.
И я начал чувствовать себя не букмекером, а Иудой.
– Ну ладно, – Сэм вздыхает. – Зато уж розыгрышей можно провернуть сколько! Представь, все строчат тест, а потом через сутки работы превращаются в чистые листы. Или можно одну такую ручку учителю подсунуть, когда он оценки будет выставлять. Вот получится бардак.
– И какой вариант ты выберешь? – спрашиваю я с улыбкой. Бардак – это прекрасно. – Готов ради тебя полазать по чужим карманам.
– Смотри – не перепутай и не напиши такой домашку, – Сэм швыряет в меня ручкой.
Она летит прямо в мою настольную лампу, но я успеваю вовремя ее поймать.
– Эй, осторожнее! А что там у тебя была за нелепая просьба?
– Кассель, – шепчет вмиг посерьезневший сосед, – можешь поговорить обо мне с Даникой?
Я молча кручу в пальцах ручку с невидимыми чернилами, а потом поднимаю взгляд.
– О чем?
– Я извинялся. Много раз. Не понимаю, чего ей надо.
– Что у вас случилось?
– Встретились в кафе, а потом опять все по новой, – Сэм качает головой. – Не понимаю. Это же она наврала. Скрыла от меня, что мастер. Я б и не узнал никогда, если бы ее братишка не проболтался. Так почему это я должен извиняться?
В любых отношениях важна расстановка сил. Иногда оба постоянно выясняют, кто главнее. Иногда всем заправляет кто-то один (хотя не обязательно тот, кто думает, что он главный). Наверное, бывает и так, что оба равны и никто ни с кем не сражается за власть. Я про такие случаи не знаю. Зато знаю, что соотношение сил может измениться в одно мгновение. Когда Сэм только начал встречаться с Даникой, он во всем ей уступал. А потом разозлился и никак не мог успокоиться.
А когда поостыл и готов был выслушать ее извинения, она расхотела извиняться. В последний месяц они так и скачут туда-сюда: ни один по-настоящему не раскаивается и потому не может задобрить второго. Когда кто-то дозревает до извинений, момент оказывается неудачный. И оба уверены в собственной правоте.
Непонятно, разбежались они или нет. Сосед, видимо, и сам не знает.
– Если не понимаешь, зачем извиняться, то извинения выходят паршивые.
– Знаю, – Сэм качает головой. – Просто я хочу, чтобы все было как раньше.
Хорошо знакомое чувство.
– Что ей сказать?
– Просто разузнай, как мне все исправить.
Сосед в таком отчаянии, что приходится согласиться. Попробую. Если уж он обратился
