тип, – саркастически заметил Джон, – не плачу налоги, имею многочисленный гарем и несколько судимостей, я алкоголик и наркоман, а ещё у меня прабабка – ведьма, и отец – невидимка. И не мне рассказывайте о её потере – я видел Маргариту в тот день.
– А вот хамить не надо, мальчик, – сдержанно ответил мужчина.
– Тебя ещё и в проекте не было, когда я был мальчиком, мистер. И за все свои поступки я привык отвечать только перед своей совестью. И не надо лезть мне в душу. Если Маргарита захочет знать обо мне, я расскажу всё. Я же не задаю лишних вопросов, например, о твоём лице – это ты так печёшься о чести сестры или отваживаешь лишних воздыхателей от Даниэллы?
Джек схватил парня за воротник рубашки:
– Заруби себе на носу, кретин, никто, слышишь, никто не имеет права шутить о моём лице! Усёк? Иначе я за себя не отвечаю. Ясно?
– Псих! Пусти меня. Ты что, шуток не понимаешь? – прохрипел Джон.
– Ты у меня сейчас, блин, зубами плеваться будешь, шутник, – прошипел Джек.
– Смотри, док, сам нарываешься! – ухмыльнулся Красный.
Джек начал медленно оседать под смертельным взглядом Джона. Он сел на стул всё ещё тяжело дыша:
– Чёрт возьми, да кто ты такой? Или ЧТО ты такое? – еле выговорил он, с трудом переводя дыхание, – Мне было двенадцать лет, а я помню всё так отчётливо, словно это случилось вчера – взрыв и агония, повсюду пламя, словно разверзлись врата ада. И пустота. Меня собрали буквально по кусочкам, они называли меня счастливчиком, а я не знал, зачем мне продолжать жить. Моих родителей они спасти не смогли. Тогда я поклялся себе овладеть медицинскими знаниями в совершенстве и спасти столько жизней, сколько смогу. Друзья моей семьи усыновили меня, через четыре года родилась Маргарита – они стали для меня семьёй. И только попробуй причинить зло Маргарите, Даниэлле, Рози, или кому-либо из них – я не посмотрю на твои фокусы.
Джон слушал и одновременно ощупывал шею – всё ли цело:
– Прости, приятель, я не хотел… – виновато улыбнулся он, – Не знал, что это вызовет такие болезненные воспоминания.
– Что-то не верю я твоей хитрой физиономии. Ну, да ладно, проехали… Мог бы уже перестать строить из себя неизвестно кого – с нами можешь не выпендриваться. Что ж, хоть ты и наглец, но ты мне нравишься – чувствую, что мы подружимся, парень.
Джон покосился на молодого хирурга:
– Не сомневаюсь, – и они оба непринужденно рассмеялись.
– Пожмём руки, парень? – предложил Джек, – Надеюсь, что могу теперь тебя так называть, молодой человек?
– Сочту за честь, док, – Джон первым протянул руку, и он на самом деле проникся уважением симпатией к этому человеку.
– И смотри, пацан, не обижай мою сестру – по стенке размажу. Я предупредил, и мне всё равно – демон ты или смертный, – прошептал Джек, обнимая молодого человека.
