такой? – удивлялась Вера Вячеславовна, по-новому, с уважением глядя на подчиненного. – Откуда он все это «изыскивает»?»
В этот момент инженер-полковник, продолжая разговор, извлек из планшета несколько пачек денег, новехоньких, в банковской упаковке. Вера Вячеславовна вздрогнула:
– Что это?
– Как что? Излишек.
– Откуда?
Кузнецов, уже не церемонясь, завел глаза, потер лоб:
– Ох. Я ж только что вам все разъяснил. Постойте, – как бы спохватился он, – вы что же решили, я взятку вам сую?
Воцарилось грозовое молчание.
– Напрасно, товарищ Гладкова, напрасно. Не по-товарищески. От вас мне точно ничего не нужно, уверяю.
– Уберите это, – не особо уверенно проговорила Вера.
– Как скажете. Только имейте в виду, что пренебрежение вот этой возможностью, – полковник, сильно нажимая, обвел спорные позиции в смете, – чести нам с вами не сделает.
– Почему это нам с вами? – переспросила Вера Вячеславовна и снова с неуместной колкостью.
– Именно нам. Нравится вам это или нет, мы одно дело делаем. То, что вы не желаете прислушаться к моим доводам, мне в вину, недостаточно я убедителен. Что до этого, – Кузнецов похлопал по боку планшета, в котором скрылся до времени конверт, – то было бы разумнее пустить их на улучшение условий в цехах.
– Это, знаете ли, уже не ваше дело.
– Нет, мое. Я сражаюсь за каждую народную копейку и несу за это личную ответственность. Хорошо, оставим пока. Всего доброго.
Он поднялся и, щелкнув каблуками, удалился, оставив Веру Вячеславовну в раздумьях. И снова как-то все глупо: вроде бы правильно сделано, а вот складывается ощущение, что нет.
Глава 10
Субботнее утро. Завершилось заседание, пионерактив усвистал, кто куда… хорошо, разошелся с чувством выполненного долга. Имеют право, что ж. Было сказано: к сегодняшнему числу принести красиво оформленные рассказы о проделанной за год работе – вот, пожалуйста, принесли. Насчет того, чтобы сообща ломать голову на тему: «Как теперь все это пристроить на щиты, сорганизовать?» – разговора не было.
Теперь вот уже битый час Оля занималась этим единолично, созерцая свеженькие, пахнущие хвоей фанерные щиты и соображая, куда и как прилаживать ту или иную жемчужину детского творчества.
Достижений за год немало, и это радует.
Вон сколько всего нанесли: заметки, рисунки, имеется даже вырезка из «Вечерки». Оля испытывала, с одной стороны, чувство заслуженной гордости – на совесть поработали! – с другой – нарастала паника. К тому же об открытии выставки она неосмотрительно уже отчиталась, дорога отрезана. А куда чего лепить – совершенно непонятно.
– Хватит. Глаза боятся – руки делают. Приступим, торопиться-то особо некуда.
«Допустим, пусть будет так: «Наша дружинa», «Готов к труду и обороне», «Наша учеба», «Наш труд»… а все прочее пусть остается для «Нашего творчества».
Оля
