исправлять речевые обороты и ошибки, что приползя едва ли не на коленях домой, даже и не посмотрела в сторону домашнего рабочего ноутбука. Как и на не рабочий тоже.
Домашних ноутбуков у меня имелось несколько. Один чисто для работы, на нем открывался лишь вордовский файл. И об интернете речи и вовсе не шло. И один «живой», где я могла общаться с коллегами или просто зависать в новостях. Обычно я включала их сразу два, для удобства.
Но сегодня лишь фыркнула себе тихо под нос, какая уж тут работа, когда я не могу держать открытыми оба глаза.
Напрочь проигнорировала бурчащий от голода живот, быстренько разделась, со скрипом зубов по наитию перенастроила будильники, искренне радуясь, что завтра можно будет немного дольше поспать, отключилась наверняка еще на подлете к подушке.
Лучше бы я еще поработала, ушатав себя до состояния ничего не смыслящей амебы. Правда, уверена, меня и в состоянии некондиции не спасло от беспринципного вторжения в мой сон Его Величества Божнева.
Чтоб ему икалось хоть иногда.
М-да, а я уже надеялась, что моя болезнь под названием «Божнев» прошла. Ведь данный элемент уже не снился мне несколько месяцев.
Эх, наивная я. Погорячилась я списывать Кирилла Александровича со счетов. Погорячилась.
Неугомонный!
Правда, в то же время я понимала, что мой в некотором роде бывший, совершенно ни при чем. Но от этого понимания становилось отнюдь не легче.
* * *
Я стояла посреди пустынной детской старой площадки, удивленно оглядываясь и не веря, что нахожусь именно здесь. Сюда, где мы частенько проводили совместные игры, меня еще не заносило. Обычно место действия моих ночных пыток было куда изощреннее, и я оказывалась то дома у Кира, то у меня, то на берегу моря, где мы никогда не были вместе в реальности. Читали книги, веселились, играли в догонялки и… целовались. Но опять-таки, дальше не заходили даже во сне.
«Очередной слишком реалистичный сон», – с тоской констатировала, ощущая на себе внимательный цепкий взгляд, уже понимая, кто находится за моей спиной.
Вздохнув, резко, словно прыгала в воду, обернулась, не сдерживая грустной улыбки при виде высокого молодого мужчины с короткими черными волосами, сейчас по обыкновению скрытыми бейсболкой.
Карие, теплого кофейного оттенка глаза прищурены, на губах играет ироничная усмешка. И даже маленькая родинка над верхней губой с левой стороны в виде кофейного сердечка была на месте. В обычных прямых джинсах и майке с коротким рукавом.
– Привет, Ириска, – с хрипотцой произнес он, первым нарушая тишину.
Внутри все перевернулось и от этого родного голоса, и от обращения ко мне. Он всегда меня называл именно так. Ириска. И не от того, что у меня там некий оттенок волос, или еще что-то, связанное с внешностью. Нет. Из-за того, что в моих карманах всегда были самые дешевые, но крайне вкусные ириски. Но после нашего расставания покупать эти конфеты я перестала.
В отличие от кофе.
Подавила
