ним на край света.
– Хорошо, – я кивнула, сжав его руку. – Я буду рядом.
Глава 5
Папа лежал на больничной койке и выглядел совершенно опустошенным. Думаю, что выглядеть так, словно ты попал в ад, а потом снова вернулся на Землю, – обычное дело после сердечного приступа.
Шей вошла со мной и встала в углу палаты, не желая мешать моему общению с отцом. Во всяком случае, она была рядом. Мне было легче дышать от одной мысли о том, что она в комнате.
– Привет, пап.
Подходя к его постели, я поморщился.
Он посмотрел на меня и фыркнул, прежде чем повернуться лицом к окну. Вокруг него пищала аппаратура, повсюду тянулись провода. Из его носа торчали кислородные трубки, и каждый вдох, казалось, давался ему с трудом.
– Что ты здесь делаешь? – выдохнул он так, будто произнести эти слова стоило ему как минимум трех лет жизни.
– Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Эйприл написала мне и…
– Я сказал ей этого не делать.
Он нахмурился.
– К счастью, она это сделала.
Он поерзал в постели и что-то проворчал себе под нос.
– Кто эта девушка?
Я посмотрел на Шей, нервно выглядывающую из-за угла.
– Она моя девушка.
До этого момента мы не использовали слова «девушка» или «парень», но я решил, что имею на это право – было совершенно очевидно, что Шей моя, а я – ее. Просто до этого мы не нуждались в ярлыках.
Папа посмотрел на Шей сверху вниз и покачал головой:
– Думаешь, ты достаточно хорош, чтобы сделать девушку счастливой?
Да пошел ты, папа.
Я прочистил горло и сунул руки в карманы, не желая быть жестоким по отношению к человеку, у которого только что случился сердечный приступ, пусть и жестокому со мной.
– Да, – выпалила Шей громким и строгим голосом. – Более чем достаточно.
– Подожди, пока он сломается, – пробормотал он, закрывая глаза. – Будь готова к тому, что однажды он сломается и ты останешься один на один с его хаосом.
Шей шагнула вперед, чтобы ответить отцу, но я остановил ее движением руки. Не важно, что он думает. Он просто старик с холодным сердцем. Он никогда меня не понимал – и никогда не поймет.
Тем не менее я не мог его не проведать. Может, это глупость, но, даже не любя своего отца, я все равно беспокоился о его состоянии.
– Надеюсь, ты пришел, чтобы сообщить, что поступаешь на юридический и возвращаешься к работе в фирме. Если нет, то уходи, – сказал он мне. – Мне не нужна жалость от самого жалкого человека в мире.
– Я актер, папа, и только что получил главную роль в большом фильме. Я не собираюсь быть юристом. И никогда не собирался.
– Что заставляет тебя так довольствоваться своей посредственностью? – проворчал он.
– Он не посредственный, – вставила Шей, подходя к его постели.
– Шей,
