а он медленно массировал ладонью мое бедро.
– Я не знаменит, – Лэндон усмехнулся, одарив Рейн неповторимой улыбкой. – Честно говоря, я не знаю, что и почему со мной происходит, но чувствую, что однажды проснусь и все это окажется сном.
– Знаешь, что я ненавижу больше всего? – спросила Рейн, сморщив нос.
– Что?
– Когда известные люди утверждают, что они не знамениты. Это как богатые дети, которые говорят: «О, я не богат, это мои родители богаты». Заткнись, Сьюзан. Ты не можешь говорить, что ты не богата, сидя в Mercedes Benz в туфлях от Gucci. Это так не работает.
Я посмеялась над своей излишне эмоциональной подругой.
– Она права. Ты знаменит, Лэндон. Весь мир видел твою задницу в трусах-боксерах. Это пик славы.
– И какая же она милая и мягкая, – усмехнулась Рейн, наклоняясь, чтобы ущипнуть его за щеки. – Я гордая старшая сестра.
– В миллионный раз – я старше тебя, Рейн, – заметил Лэндон.
– Только номинально.
Взгляд Рейн метался между нами двумя. Затем ее глаза переместились на руку Лэндона, ласкающую мое бедро.
– Здесь намечается что-то не для детских глаз? Мне стоит уйти?
– Пожалуй, тебе лучше уйти, – пошутила я.
Она согласно кивнула:
– Ладно, но не строй планы на завтрашний вечер, Лэндон. Мы собираемся собраться нашей старой компанией. А теперь идите и занимайтесь всем, чем хотите, но помните – стены здесь тонкие, а моя спальня находится прямо по соседству со спальней Шей.
Я рассмеялась:
– Я знаю и думаю об этих стенах каждый раз, когда Хэнк остается на ночь.
Она улыбнулась и подмигнула:
– Прошлой ночью мы сломали спинку кровати.
Лэндон вмешался:
– Слишком много информации! Я не хочу думать о том, как вы с Хэнком трахаетесь и ломаете изголовья. Ты же моя старшая сестра.
Рейн подошла и похлопала его по спине:
– Ты достаточно взрослый, чтобы знать, что твоя сестра занимается сексом, Лэндон. По меньшей мере четыре раза в неделю и в самых разных позах.
– Рейн, – простонал Лэндон, хлопнув себя ладонью по лицу. – Слишком много информации.
– Бьюсь об заклад, ты вспомнишь меня добрым словом, когда Шей продемонстрирует некоторые позы из «Камасутры», которую я ей дала. Спокойной ночи, детишки.
Она поспешила уйти, а Лэндон повернулся и посмотрел на меня, изогнув бровь.
– Что? – спросила я.
– Что там насчет «Камасутры»?
Его губы изогнулись в злобной ухмылке. Я закатила глаза:
– Это ерунда. Рейн просто повернута на сексе. Она сказала, что им с Хэнком пришло время добавить в отношения перчинку.
– Я люблю перец. Больше всего на свете. Что за позы? Планируешь испробовать их сегодня ночью?
Я почувствовала, как от одной мысли об этом мое лицо покрывается румянцем.
– Нет.
