игру? – прищурился Ганс Штраубе. – Ты, я, отец Амвросий и винтовальная пищаль?
– Ныне можно поступить проще, – покачала головой девушка. – Сотню воинов из рода нуеров вместо казаков с пушками, мой нефритовый крестик вместо священника, ты и винтовальная пищаль. Полагаю, вполне управимся. И даже капли крови не прольем.
– Хорошо хоть, меня не вычеркнули, – усмехнулся немец.
– Без тебя, мой храбрый рыцарь, я как без рук. – Митаюки-нэ приблизилась к капитану, ласково провела пальцами по его щеке.
Штраубе повернул голову, коснулся пальцев губами:
– Я могу надеяться на награду, ваше величество?
– Разумеется, Ганс… – Девушка приблизила лицо к его лицу почти вплотную и пообещала: – Золотом.
– Опять золотом? – поморщился наемник.
– Ты ведь пришел сюда за ним? – с усмешкой отступила чародейка. – Воинов для похода я подберу сама, если ты не против. Ты еще не успел обзавестись любимчиками среди сир-тя?
– Мои мысли только о тебе, – ответил новым комплиментом Штраубе, но уже без особого вдохновения.
– Ты устал, друг мой, – поняла его Митаюки. – Иди отдыхай. Ты нужен мне крепким и остроглазым. Вдруг твоя пищаль все-таки понадобится? Завтра я пришлю тебе бодрящего зелья. Оно противное, но хорошо очищает тело от заразы.
– Тогда до завтра, Митаюки-нэ, – кивнул капитан. – От лекарства после нынешнего веселья я точно не откажусь.
Преданных слуг невозможно найти. Никто не рождается телохранителями или горничными, готовыми отдать жизнь за свою госпожу. Верных слуг можно только создать. Либо обратить в покорных, послушных рабов-пленников – с помощью колдовства, отняв разум паучьим заклинанием, либо связав клятвой на крови мертвеца. Но проще – подманить диких мужчин, подходящих воспитанием и помыслами, и приручить подарками, ратной славой, возвышением, похвалой. И тогда свободолюбивые воины лесов становятся послушными и беззаветно верящими смертниками… Как это уже случилось с вольными нуерами из селения умного и храброго Тархада.
Половину своего отряда Митаюки-нэ составила из них, тархадцев, ведомых хорошо обученным, дисциплинированным Тарсай-няром. Ради второй половины не поленилась обойти весь раскинувшийся вокруг острога обширный лагерь тотемников, пока не высмотрела знакомое узкоглазое лицо цвета обожженной в огне глины. Мужчина, подаривший ей нефритовый крест.
Бывший шаман тоже узнал правительницу, поспешил навстречу, низко поклонился:
– Приветствую тебя, великая Митаюки-нэ, любимица Иисуса Христа и всех его младших богов!
– Младших богов Иисуса полагается называть святыми, – мягко поправила его девушка. – Если ты оговоришься при отце Амвросии, он сильно разозлится. Белые дикари очень внимательно следят за титулами богов и смертных.
– Благодарю за совет, великая шаманка. Я буду внимателен.
– Как
