верх, прервав древнюю войну. Сейчас его взгляд был устремлён на Вожака.
– Вот и конец, старый зверь, – произнёс он, и тут же его слова подхватили голоса бардов Вечерней Звезды.
Атаман Сет наклонился над трупом, отдавая тому последнюю дань уважения. Рукой в перчатке он снял маску с лица Вожака и заглянул тому в мёртвые глаза.
…Что он видел и что осознал, останется загадкой для всех живущих. Но, говорится, через глаза другого человека душа его взирает на нас. Быть может, то и была молчаливая исповедь Атамана Сета за все грехи, что он совершил. Такова была его воля, и таково было его священное право. Так простился Атаман Сет с Вожаком, что охотился на полях преисподней вместе со своими сыновьями, и отправил его душу в то место, где она и заслуживала быть…
Атаман Сет развернулся лицом к войску Звезды и указал маской Вожака на пролом в корпусе. Выжившие Псы, дрожа от страха, жались к стенам и скулили. Атаман бросил на них последний презрительный взгляд и обратился к своим воинам:
– Битва выиграна, а война – окончена. Но у нас есть ещё целый корабль, полный славной добычи. Вперёд, Вечерняя Звезда! Вычистите до основания «Владыку» и убейте всех, кто встанет у вас на пути! Хай-е-а!
– Хай-е-а! – закричали десятки голосов, и орда индейцев рванулась вовнутрь корабля, изрубая последних Песчаных Псов, опустивших оружие в безмолвной скорби, проливая последнюю кровь за эту долгую и ужасную ночь.
Глава 8
Кан осторожно ступал по узким и кривым железным коридорам «Владыки Пустыни». Лампы под потолком работали каким-то неведомым образом, давая режущий глаза желтоватый свет. Всё внутри этих коридоров напоминало об их роли в качестве логова Песчаных Псов: по углам были раскиданы ритуальные пирамидки из собачьих черепов и костей, под потолком висели гирлянды из связок желтоватых зубов. Редко металлический пол украшали бурые кровавые разводы – последние следы сопротивления Псов. Индейцы вырезали всех. До единого. И после этого они ещё называют чьи-то нравы жестокими.
Индейцы всё ещё носились по коридорам. Они выволакивали наружу все припасы, которые обнаруживали: канистры и бочки с бензином, тяжёлые ящики, набитые патронами, бутыли с водой. Даже одежду.
Странники никогда не забирали одежду у мёртвых – это считалось плохой приметой. И вдобавок мародёрством. Вольный Народ никогда до такого не опускался.
Только что мимо Кана промчалась пара оживлённых индейцев, тащивших ящик с провизией. Тот трясся так сильно, что из него на пол падали пайки вперемешку с кусками сырого мяса. Индейцы совсем потеряли голову от победы.
Кан наклонился к выпавшему пайку и спрятал его в сумку. Лишним он точно не будет.
Что же он ищет?
Он и сам не отдавал себе отчёта. Он что-то чувствовал, закрывая глаза. Материя, окружавшая его, развеялась ещё не до конца. Она была повсюду в воздухе – Кан посчитал её следом Великого Духа.
Хоть
