он показался ей каким-то пушистым, мягким, и ходит вперевалочку. Она, конечно, напугалась жутко.
– Если у вас домовой проказничает, – обстоятельно стала говорить бабушка Кати, – то его сначала покормить надо. Поставьте ему в блюдце молочка, мягкого хлебушка положите, он и успокоится.
– Да мы все с бабушкой делали – и молока ему наливали, и булочку мягкую давали, – махнула рукой Сабира. – А он все равно шумит.
– Есть еще один способ, – заговорщически понизила голос Таисья Кирилловна. – Только он не очень красивый, но после него ваш домовой должен присмиреть.
– Какой способ? – округлила глаза Сабира.
– Обматерить его надо, только громко, во весь голос, – усмехнулась Таисья Кирилловна. – Но это только в крайнем случае, когда он уже совсем у вас разбушуется.
– Ой, представляю, как моя бабушка встает посередине кухни и начинает домового ругать, – засмеялась Сабира.
– Не ругать, – строго сказала бабушка Кати, – а именно обматерить. Это поможет, вот увидите.
– Я обязательно расскажу своей бабушке, спасибо, – ответила Сабира.
– А меня однажды наш домовой пытался из дома выгнать! – неожиданно вспомнила Валентина. – Так меня тогда напугал.
– Как это? – спросила Катя. – Ты мне не рассказывала.
– Это случилось несколько лет назад, – стала вспоминать Валя. – Было очень жарко уже с утра, мои все уехали, позакрывали все ставни, а я осталась в доме одна. Утром я проснулась, стояла полная тишина, дома уже никого не было. Я еще подумала: «Как хорошо! Я одна, можно немного поваляться!» И тут вдруг меня обуял такой ужас, непонятно из-за чего! Я поняла, что в доме больше ни секунды не выдержу, просто с ума сойду. Я, толком не одевшись, выбежала сначала во двор, а ворота-то наши закрыты снаружи были, ключ мои родители бросили в подворотню. Это такая доска под воротами, которая вытаскивается, – пояснила она для Сабиры. – Я схватила ключ, но не смогла открыть вороты изнутри, а страх стал еще больше, он просто гнал меня на улицу из дома. Тогда я вытащила доску подворотни, и пролезла через нее на улицу.
– И что было дальше? – спросила Сабира.
– Ну что? Села на скамейку возле ворот, посидела, успокоилась, ужас немного отступил, но в дом я войти все еще не могла.
– И долго ты сидела? – спросила Катерина.
– А пока родители не вернулись. Так и сидела. Хорошо, что тепло было, я же почти раздетая выскочила.
– Это тебя, милушка, домовой гнал, чем-то ты его растревожила или рассердила, – уверенно сказала Таисья Кирилловна. – Может, он из-за кошек сердился.
– Точно, ведь этих кошек я все время в дом притаскивала. Она пропадет, а я нового котенка притащу. А как последний котенок пропал, так домовой и успокоился, – вспомнила Валентина.
– Что ж ты его не обматерила-то? – засмеялась Сабира.
– Домового нельзя просто так материть! – строго сказала бабушка Наташи. – Только
