что ты говоришь, иначе это будет стоить тебе слишком дорого! – Произнося эти слова, Кортес непроизвольно прикусил губу так, что стал виден шрам.
Тосгенцин позже описала произошедшее Матле следующим образом:
– Когда он стоял прямо передо мной и смотрел на мою дрожащую от возбуждения обнажённую грудь, его глаза сверкали. Когда же он услышал переданные ему слова Монтесумы, его губы очень покраснели, а глаза стали похожими на глаза змеи, спрятавшейся среди опавших листьев.
Как по команде, капитаны Кортеса двинулись в сторону Теонтитле, как бы предупреждая его о возможных последствиях в случае, если… Импровизированный храм снова наполнился грохотом доспехов и звоном оружия. Теонтитле в испуге сделал шаг назад. Его свита тоже немедленно отступила. Малинче прошептала в ухо Йеронимо:
– Эти воины Монтесумы – цвет его армии. Отступив, они сами себя уже приговорили к смерти.
Кортес, по – прежнему в своём нелепом наряде, но уже более спокойным тоном, повторил:
– Вы должны осознать и принять то, что мы сильнее вас. Мы намного сильнее. Чтобы доказать это, я предлагаю трём вашим лучшим воинам сразиться с одним из моих.
Как бы в подтверждение слов Кортеса, капитан Олид вышел в центр зала и затем сделал несколько шагов по направлению к Теонтитле. Тосгенцин, по – прежнему стоящая обнажённой под похотливыми взглядами сгорающих от страсти кастильцев и арагонцев, вопрошающе посмотрела в глаза Теонтитле. В её взгляде читалась решимость принять вызов… Но ацтек продолжал хранить молчание. Один из воинов – ацтеков по имени Агила тоже был готов принять вызов капитана Олида, но Теонтитле вдруг воскликнул слова, которыми он признавал своё поражение: “Но, ведь, они же боги…”
– Капитан Олид… – сказал Кортес и сделал понятный обоим жест. Олид сделал ещё один шаг вперёд и, взмахнув Толедским мечом, одним движением срезал перья с головных уборов сразу троих воинов Орла. Воины стояли как бы высеченными из камня. Ни один мускул на их лицах даже не дрогнул.
Кортес оценил мужество ацтеков и тут же перешёл на дипломатический тон. Пригласив Теонтитле выйти вместе с ним из помещения храма, он привёл его под навес, где оба сели в предложенные им удобные складные кресла. Причём, кресло, в котором разместился Кортес, возвышалось над остальными. Жрецы, сопровождающие Теонтитле, расселись тут же неподалёку. Им предстояло увидеть новое для них зрелище – стрельбу из пушек! Солнце палило нещадно…
Воины Кортеса были одеты в привычные для них и устрашающие для других железные доспехи, сияющие в лучах солнца, а их лошади были покрыты шёлковыми с золотом попонами. Пушки были развёрнуты в сторону больших деревьев, которые испанцы выбрали в качестве целей. Раздался выстрел! Это было как будто в трёх шагах от них прогремел гром! Клубы дыма окутали пространство вокруг, и в тот же момент большое дерево, разлетевшись на куски в разные стороны, упало на землю. Одновременно с выстрелом лошадь капитана Альварадо
