вдруг сама себе вслух раздражённо сказала Варя, и от этого возгласа машина непроизвольно дёрнулась. – На самом деле всё проще и прозаичнее! Направление мыслей вновь резко изменилось, восстановив связь с реальной действительностью. Лёгкое облачко возвышенного настроения стало мрачнеть, постепенно превратившись в тяжёлую, густую тучу. Опять с горечью вспомнив недавние события, уже самой себе Варя сказала: «Ты себя-то хоть слышишь? Это же детские сказки! Пора уже повзрослеть!»
Варвара Мстиславовна пришла в школу как учитель творческих дисциплин – изобразительного искусства и технологии. Но уже через год, заметив её игру на фортепиано и умение вовлекать детей в совместное пение при любом поводе, ей предложили вести ещё и музыку. Среди коллег существовало мнение, что преподавание таких дисциплин – сплошная фикция, так как трудно ожидать от выпускника педагогического вуза высокого мастерства как в изобразительном искусстве, так и в игре на каком-либо инструменте. Но учительница относилась к собственной работе иначе, считая свои уроки средством пробуждения души – всего лучшего, что есть в человеке. Она любила и занятия живописью, и игру на пианино, понимая, как это украшает жизнь. Поэтому, главную задачу дела, которым увлечённо и самозабвенно занималась, видела в создании интереса к культуре, творчеству и не требовала от учеников многого. Очень быстро в школе заметили её способность видеть красивое в обыденном, делать интересным будничное, создавать настроение и стали привлекать к организации мероприятий. Постепенно, незаметно для себя и окружающих, она стала помощником завуча по воспитательной работе. Неискушённость молодости, природная открытость и доверчивость натуры не позволили ей извлечь личную выгоду из сложившейся ситуации. Всё, что она делала помимо своей непосредственной работы, выполнялось на уровне добровольно-общественного участия. Сам облик молодого педагога вселял бодрость и оптимизм: крепкая, даже несколько могучая, статная, сбитая фигура. Русый волос, собранный в густой, плотный пучок на затылке, на овальном лице – большие серо-зелёные глаза, прямой нос. Светлая кожа, с редкими конопушками, подчёркивала яркость слегка припухлых больших губ. Но, самым привлекательным был характер – сердечный и доброжелательный. Она легко находила контакт с людьми любого возраста. По большей части была весела и активна. В то же время ни в её деятельности, ни в юморе не было ничего лишнего, броского, кричащего. За что бы она ни бралась, всё в конечном итоге выглядело гармоничным и надолго оставляло в памяти след спокойной, тихой радости. Однако в принципиальных ситуациях открытость общения и наивная уверенность в том, что окружающие всегда готовы понять, если верно и честно преподнести нужную мысль, оборачивались прямолинейностью и бескомпромиссностью, резавшей слух, привыкшей к уклончивости, замалчиванию и уступкам, публике. Только малый, пустяковый масштаб вопросов, не пересекающийся ни с чьими сколько-нибудь серьёзными интересами,
