не соблаговолила ответить, яростно зашипев и оскалившись.
– Брр. – Ендарь подкатился поближе и показал на лапу кошки, зажатую в капкане.
– Вижу, – проворчала я, осторожно приближаясь к страдалице. Кошка метнулась вперед насколько могла, взмахнув лапой и целясь когтями мне в глаза. Я успела отпрянуть и только поэтому отделалась неглубокой раной на щеке.
– Вот зараза, – от неожиданности выругалась я. Приложенный к щеке снежок быстро окрасился багровым. Кошка утробно рычала, предупреждая, что готова опять напасть.
– Глупая, я же помочь тебе хочу! Белый, придержи ее!
Волк белой стрелой ринулся к кошке, схватил ее за горло и прижал к земле. Зверюга возмущенно шипела, но дернуться опасалась: одно движение, и клыки Белого порвали бы ей артерию.
– Вот так, – удовлетворенно заключила я, наклоняясь к зажатой лапе. Щелчок – стальные зубы раскрылись. Рывок – цепь вырвана из земли. Лязг – капкан отправился в котомку. Потом выброшу в груду таких же около дома. Или отдам Дагмару, он же кузнецом был, кажется… Пусть сделает что-нибудь менее травмирующее и более полезное. Хотя отдаст ведь охотникам, и они снова расставят их по лесу…
Из котомки тем временем появилась лечебная мазь. Я смазала ею пораненную лапу. Даже если кошка потом ее слижет, ничего страшного – внутрь тоже полезно. Хорошо, что кость не перебита, а то пришлось бы тащить зверюгу в сарай на долечивание, а там Сирин, которой вряд ли понравилось бы такое соседство.
– Белый, отпускай ее.
Волк отскочил в сторону. Кошка еще мгновение не двигалась, потом грациозно вскочила на лапы, чуть пошатнулась, задрожала и словно впиталась в землю. На поверхности остались торчать лишь кисточки. Еще секунда – и они двинулись в сторону, зарылись под снег и скрылись из вида.
– Фрр, – заметил ендарь.
– Да, могла бы и спасибо сказать, – согласилась я.
– Грр, – попрощался с нами бес и исчез в предрассветной полутьме. Мы с Белым, не торопясь, отправились домой.
А там нас встретили натопленная печь, горячий травяной настой, подогретые вчерашние пирожки и Дагмар, вполне себе пришедший в себя и даже, кажется, причесавшийся. Увидев рану на моей щеке, он заметно посмурнел.
– Кто это сделал?
– Кошка, – не стала скрывать я, с удовольствием сбрасывая верхнюю одежду.
– Какая кошка?
– Земляная, – терпеливо объяснила я, наклоняясь над ковшиком с водой и изучая свое лицо. Кровь на ране подсохла, стянула кожу, и общий вид умиления не вызвал.
– Как земляная? – удивился Дагмар. – Ее же невозможно увидеть! Она живет только под землей. Смертным не показывается.
Я умылась, приложила к ране чистую тряпицу и села за стол, перебирая зелья в котомке.
– Дагмар, а ты знаешь, кто я?
Кузнец опустился на лавку напротив меня.
– Веда. Лесная ведьма.
– Правильно,
