этого.
– Раймонд, не забивайте голову. Ваша задача – защищать моё тело от посягательств извне. Об остальном я позабочусь сама.
Всё, что мог сделать Виктор – это подчиниться. Как и всегда.
Вскоре грязь под колёсами дилижанса сменилась на мощёные дороги Дарнелла – города, затерянного в прошлых десятилетиях. Тесные улочки освещали старомодные газовые фонари, броские плакаты заменяли скандирующих рекламу мехатронов, а в небе вместо дирижаблей летали стаи птиц. Дымили пароходы, дымили трубы заводов и фабрик, речные каналы испещрили город, подобно артериям, по которым текла мутно-зелёная вода. В этом было своё очарование. Всё казалось интересным после однообразия гор и снежных пустошей – слишком долго София просидела в самой глуши, у Глотки Предтечей. Жаль, что поездка прошла впустую. Донести до горцев из Асныра-Кым важность Непреложных законов, которые они нарушали шаманскими обрядами и дружбой с духами предков, ей пока не удалось. Крепкие орешки, другие приближённые разбили бы их молотами, но София хотела доказать, что можно иначе.
Дилижанс тряхнуло, когда он остановился напротив резиденции. Квадранта, запечатлённая в граните, первой встречала гостей у ворот: Пепельная судия преклонила колени, прижимая к груди горшочек с прахом; позади неё плечом к плечу стояли Духовный и Мудрая, готовые вместе нести просвещение людям и открывать тайны мироустройства. Над всеми возвышался Пламенный судия в панцирном нагруднике, в руках он держал меч и факел – универсальное оружие против всех, кто нарушает Законы. Четыре безликие сущности единого целого, которым София посвятила свою жизнь.
Виктор взял в обе руки чемоданы, показывая готовность идти за Софией хоть на дно морское. Он был прямо как здание резиденции: монументальный, потрёпанный временем и жизнью, но готовый выстоять века. Красная лента, как замена квадрианских флагов, украшала его шею декоративным узлом. Улыбчивая служанка проводила их в особняк, рассыпаясь в любезностях, на её воротничке золотились вышитые ромбы. Ромбы на коврах, ромбы на дверях, ромбы на стенах – София успела позабыть, как ей опротивел этот символ за годы служения Квадранте. Едва переступив порог комнат, выделенных для неё на третьем этаже, Виктор принялся совать нос в каждый угол – вот же неисправимый перестраховщик! В резиденции полно прислуги и других Хранителей, лучше бы он воспользовался шансом отдохнуть от своей извечной роли защитника.
– Видеть рядом ваше лицо и день и ночь доставляет мне несказанное удовольствие, но юной леди иногда необходимо побыть наедине с собой, – София подталкивала его к выходу. – Хоть здесь-то я могу себе это позволить!
– Если вновь станет худо… – едва успел вставить Виктор, прежде чем за ним закрылась дверь.
Да здравствует долгожданное одиночество. К вечернему сбору София готовилась со всей тщательностью: волосы заплела в косу вокруг головы, дорожное платье сменила на алую судейскую мантию, надела на мизинец колечко с жемчужиной – единственную память о матери.
