листы дела в картонную папку. Таронов сидел за столом напротив. Он тоже изучал материалы, а точнее, протокол, который передали ему еще вчера. Видно было, что настроение его не самое хорошее. Вадим уже был в курсе, что досталось Александру Антоновичу практически бесперспективное дело, будущий «глухарь». А Таронов не любил такие дела.
– Александр Антонович, может чайку? – предложил Вадим и Таронов поднял голову.
– Можно. Уже мозг кипит, если честно.
– Оно и понятно, – Вадим включил чайник, – могу я помочь?
– Вряд ли. Дело дрянь, почти сто процентов, что глухарь.
– Мало информации?
– Практически ноль. Нападение в парке, позавчера. Потерпевшая, дитя горемычное, толком ничего обьяснить не смогла. Она гуляла с подругой, потом ей жених позвонил, велел немедленно домой идти. Девчонка бегом рванула, и через парк решила дорогу срезать. Только помнит, что шаги за спиной услышала, потом ее сзади кто-то схватил, рот зажал и в кусты. С перепугу она и лица не запомнила. Видно отморозок этот изнасиловать ее хотел, но силенок не хватило, пьяный был сильно. Девчушка рожу ему расцарапала, еще и между ног удачно коленом вмазала, В-общем отбилась кое-как и наутек. Далеко не убежала, сердце прихватило. Благо, жених уже навстречу бежал. Искать отморозка не он не смог, пока скорую вызвал, пока наши опера приехали. Парк обыскали, но никого поблизости не нашли. Да и камер там нет. Я уже говорил вчера с потерпевшей, домой к ней пришлось ехать, она не могла еще встать с кровати. Она так ничего и не добавила нового. Схватил, потащил, одежду порвал. Никого не видела, никого не запомнила, ищите, как хотите. Вот такие вот коврижки…
– Да уж, хорошенькое дельце, – Вадим покачал головой, – стало быть, опознать отморозка жертва не сможет?
– Она чуть свое имя не забыла, бедолага. Конечно, никого она не опознает. Опера говорили, у нее истерика была, ужас просто…
Телефон следователя запиликал весёлую мелодию. Таронов взял его, и прижал к уху.
– Да? Кто приехал? О, Господи, началось… Ладно, пускай заходит.
Таронов бросил телефон и посмотрел на помощника.
– Чай отменяется, – проговорил он, – приехал жених нашей потерпевшей. Может, она что вспомнила?
В дверь постучали. Таронов быстро пригладил волосы и закрыл папку.
– Войдите! – позвал он и дверь открылась.
Едва взглянув на посетителя, следователь явственно ощутил, как на его голове зашевелились волосы и его обдало холодом. Так же влип в свой стул и его помощник. Такое мерзкое чувство Таронов ощутил впервые и не стеснялся себе признаться, что испугался. Настоящим, животным страхом. Вчера, когда он приезжал в дом потерпевшей, она была одна, ее жених отлучился в аптеку, поэтому увидел его Таронов первый раз.
– Здравствуйте, – посетитель буквально прострелил Таронова взглядом, – я пришёл к следователю, Александру Антоновичу Таронову.
– День добрый. Это я, –
