Отдавать ли его вообще. Последний, – подбросила она мешочек на ладони. – Может, себе оставить?..
В ответ раздался огорченный гул.
– А, ладно, – хихикнула девочка, поворачиваясь спиной. – Раз… Два… Три!
Сверток взвился вверх. Завис на мгновение в воздухе и, кувыркаясь, полетел вниз. Я толкнула одного, пнула другого, укусила Сильфу, прорываясь вперед. Кто-то заехал локтем мне в губу, а я, в отместку, боднула его головой.
Конфеты лежали почти у мостков, недалеко от дров. Повезло!
Упав на четвереньки, полезла между ногами, выбираясь из свалки. Ободрала руку о выщербленный камень. Не обращая внимания на выступившие бусинки крови, кошкой прыгнула вперед, вырываясь из чьих-то рук, вцепившихся в косу.
– Лови ее!
Я схватила конфеты, дрова и припустила к кухням. Растрепанная Сильфа бросилась наперерез, широко расставив руки. Я резко свернула, Сильфа не удержалась на мокрых камнях и шлепнулась в лужу.
На балконе хохотала Куколка.
– Ой, не могу! Ой, умора!
Показав Сильфе язык, я повернулась к остальным, пятясь спиной вперед. Оглянулась – до кухонь еще шагов двести. Если выиграть хотя бы десяток локтей… Эх, не полезь я в толпу – уже давно грызла бы леденцы под присмотром поваров.
– Отдай сюда! – многозначительно сжимая руки в кулаки, выступил вперед Джайр, высокий, с плечами вдвое шире моих. – Сама отдашь или кости тебе переломать, малявка?
Я сглотнула, поежившись. От такого не убежишь.
– Я отдам…
– Во, слышали, – довольно заржал Джайр. – Она у нас умная, да? Одного раза хватило!
После того «раза» я до сих пор прихрамываю.
Остальные, как и тогда, когда я отказалась кланяться в ноги этому гаду, смотрели на нас с жадным любопытством – что дальше?
– Подавись! – крикнула я, швырнув в него деревяшкой из связки. Такая же серая, как и холстина, она отвлекла толпу мучителей, подарив мне несколько драгоценных секунд.
– Ах ты, дрянь! Убью! – зарычал Джайр, сообразив, что его обдурили. – Что стоите, идиоты?! Ловите ее!
Я тяжело дышала, из последних сил шлепая по подтаявшей грязи, вязанка становилась тяжелее с каждым шагом. Я уже всерьез подумывала о том, чтобы бросить и хворост, и конфеты – если бы не знала, что это бесполезно: меня снова пошлют за дровами, а Джайру нужны не леденцы, а кто-то, над кем он мог бы безнаказанно куражиться.
От спасительных кухонь меня отрезали. Выход только один – на конюшню. Светлые, пусть там будет Жозе! Он хоть почти и слеп, но зато кнут у него огромный…
– Помогите! – закричала я изо всех сил, подбегая к деннику. – Жо… – И задохнулась, налетев на кого-то.
Онемевшие руки разжались, дрова рассыпались, а я зажмурилась, ожидая удара.
– У тебя что, глаза на затылке? – дернул меня за волосы мужчина, заставляя поднять голову. – На меня смотри!
Закусив губу, я уставилась в пронзительно-черные
