– мы все на другом берегу, слегка помятые, но целые. Это было большой радостью. К счастью, у Володи спички оказались не подмоченные – через некоторое время уже разгорался костёр и от развешенной вокруг него одежды уже исходил лёгкий парок.
До лагеря оставалось менее пяти километров. Подсушив одежду и подкрепившись обедом, поднимались по ручью. Собаки плелись сзади – после водной процедуры ещё окончательно не оправились и выглядели довольно вяло. Особенно неважно чувствовала себя моя Аза, которая то и дело трясла головой, выгоняя воду из ушей, и всё ещё чихала. Володя, шагавший впереди, неожиданно остановился и замер, подняв левую руку вверх. «Ну, конечно, он что-то увидел. Глухарь, наверное, сидит», – подумал я. И шёпотом спросил его:
– Что там?
– Медведь, медведь, – также шёпотом ответил Володя. Слегка пригнувшись, попятился чуть назад, давая мне обзор. Метрах в ста или чуть больше прямо по курсу я тоже увидел медведя, точнее медвежонка, величиной с крупную собаку. Он суетливо и испуганно перемещался из стороны в сторону, глядя в нашу сторону. Останавливался, привставая на задние лапы, и, фыркнув, снова пускался в бега. В конце концов, развернувшись к нам задом, заковылял влево от ручья.
– Так это же медвежонок! Где ты медведя увидел? – проговорил я.
– Да куда ты смотришь? Левее, левее смотри. Это, выходит, медведица стоит. – В словах Владимира послышалась некоторая робость или неуверенность. Я взглянул, куда указывал Володя, и увидел её. Было от чего растеряться: у кромки ручья неподвижно стояла и настороженно смотрела на нас огромная медведица…
…Я видел в зоопарке медведя. Он был очень крупный, но выглядел невзрачным и несчастным, каким-то домашним и не внушал страха. Трудно сказать, была ли эта медведица по размерам крупнее своего «клеточного» сородича, но в моих глазах в своей природной стихии она выглядела грозно и величаво, всем своим видом внушая превосходство над непрошеными гостями. Несколько минут она стояла, как изваяние, не выдавая своим поведением ни малейшего страха, ни враждебности. По всей видимости, она изучала нас, пытаясь своим звериным умом понять, какую опасность мы представляем для неё, а главное – для её малыша. Внутренний голос подсказывал, что эта «машина» в любую секунду может броситься на нас, если почувствует опасность для своего отпрыска. Нужно было показать своим поведением, что мы не намерены причинить им зла. Пока собаки не учуяли медведей и не взялись лаять со страху, я попятился медленно назад и негромко стал зазывать их за собой. Володя стоял, не шевелясь. Возможно, это принесло какую-то пользу: оценив ситуацию, медведица резко и негромко рявкнула, что явно относилось к медвежонку. Дождавшись, когда он опередит её, медленно развернулась и, как мне показалось, с чувством достоинства, степенно удалилась в заросли, до последнего не спуская с нас глаз.
– Фу-у, – разом облегчённо выдохнули мы. –
