крутит? Как-то странно, вовсе он не похож на добродушных алтайцев, – рассуждали мы. – Надо по следам пройти, пока видно.
– Смотри, Миш, собаки что-то хвосты прижали и осторожно идут по следу, нюхаются. К чужому человеку что ли так относятся, – в недоумении проговорил я, поёжившись. Как-то неуютно мне стало. – Что же это за ерунда?
– Снежный человек это прошёл, дружище, – развеселился от мелькнувшей догадки Миша, – вот собаки и трусят. Я читал, на Алтае экспедиция работала по поиску снежного человека. Якобы следы тоже видели, – уже серьёзнее проговорил напарник, начиная верить в собственную фантазию.
– Миша, надо фотоаппарат принести, у тебя же есть в мешке. Глядишь, и в историю впишут как первых очевидцев, – поддержал шуточную версию и я.
Мы шли по следу всё дальше, рассуждая на эту тему и никак не вникая в другую: может быть, это не человек вовсе прошёл. И даже пули в стволы не загнали. Вот уж воистину наивные лопухи! Так прошли несколько сотен метров. След то пропадал на растаявшем снегу, то вновь проявлялся в гуще тёмного леса. Впереди наш путь преградила валежина – след вёл через неё. Мы сунулись также через неё, не отходя далеко, чтоб не сбиться. Вдруг я увидел некоторую странность в этих следах, наклонился к стволу упавшего дерева и стал внимательно рассматривать. На подтаявшем снегу, сохранившемся на стволе, я увидел чёткий отпечаток когтей.
– Миша, медведь! – почти закричал я, но тут же перешёл на полушёпот. – Это же медведь, чёрт возьми, а не человек в ичигах! Смотри, когти видны. Ну и лапища у него! А я думаю: алтаец-то косолапый какой-то! Прошёл-то он недавно – наверное, на берлогу пошёл. Догнать можно. Может, рискнём, а, Миш? – разжигал я сам себя.
Со стороны, наверное, было видно, что я хорохорился, а внутри поджилки тряслись. Но и азарт уже захлёстывал, овладевал разумом. Моё настроение передалось Мишке, будто не медведь громадный шёл впереди. Однако в нём неожиданно сказалась неизвестно откуда взявшаяся уверенность бывалого охотника. Он закурил, прищурился от дыма и рассудительно произнёс:
– Только помощник из меня с этой пукалкой несерьёзный, да и время уже к вечеру клонит. А вообще, я был бы не против узнать, что это такое – охота на медведя. Давай на завтра отложим, может быть, не уйдёт далеко.
Миша своей рассудительностью остудил немного мой пыл. Против такой железной логики трудно возражать.
Утром, чуть свет, быстро перекусив и собрав рюкзачок, собрались вдогонку. Накануне подзарядили пулевых патронов для Мишкиной одностволки. У нас была такая решимость, что все сомнения отметались сразу. Подумалось: «Из бывалых медвежатников и то не каждый, наверное, так уверенно себя чувствует, преследуя медведя». А мы, два молодца, скорее от абсолютной неопытности, как глупые щенята, ещё не зная ни малейшего страха от встречи с медведем, уже через полчаса стояли на вчерашнем следу, в том месте, где накануне его оставили. Решили покурить, «обмозговать» план действий, тем самым невольно сбив с себя излишнюю прыть. Насладившись
