с бутылками и обертками. Вот, наконец, захлопнулась дверь. Я решила вести себя непринужденно.
– Может, кино какое-нить посмотрим? – предложила я.
– Я щас сам тебе кино покажу, – он жадно впился в меня губами со специфическим привкусом травяного бальзама.
Он потянул меня в маленькую комнату, но там на кровати, как два злобных истукана, уже сидели немигающие кошки.
– Может, не здесь?
– А где? На диване?
Над старым продавленным диваном висели черно-белые портреты каких-то хмурых людей, что совсем не располагало к интимной атмосфере. Я вдруг поняла, какое место в этой неуютной, чужой квартире кажется мне наиболее обезличенным и приятным.
– А пошли в ванную? Ну, мне все равно сполоснуться надо. Помоемся вместе.
Он хмыкнул:
– Ну пошли.
Мы включили душ и залезли под горячие струи, чтобы унять мелкую дрожь. Быстро отвернувшись, я сполоснула свою укромную щель, потом намылила мочалку и повернулась в нему.
– Дай-ка я тебя натру.
Я начала с шеи и рук, и неторопливо спускалась все ниже. Он жмурился от наслаждения. Когда я добралась до того самого, там уже была не тряпочка. Объект быстро обретал все более четкие очертания.
– Щас, погоди! – он вдруг ломанулся прочь из ванной, шлепая сырыми пятками.
Вернулся с презиком и быстро порвал обертку зубами.
– Ложись… вот так, – он аккуратно уложил меня в ванне на спину. Получилось полусидя, потому что места было мало.
Новый штурм начался бодро и уверенно, видимо, помог кураж от бальзама. Мой рыцарь наконец пробил стену вражеской крепости. Оборона была крепкой, он вторгся лишь наполовину. Я почувствовала адскую боль. Я не преувеличиваю. У меня было чувство, что в меня где-то в обычном, для проникновения непредназначенном месте типа живота или ляжки воткнули с силой тупой предмет и упорно продолжают тыкать им в рану. Я не орала, конечно, но пищала от боли. Я не ожидала, что это окажется настолько травматично.
Виталик какое-то время (пять минут? десять? мне показалось вечность) не сбавлял энтузиазма, но, видя мои корчи и подустав сам, вынул окровавленное орудие битвы.
– Получилось, малышка, получилось!
– Так ты же не… кончил, – выдавила я в первый раз это стыдное слово.
– Да я еще долго смог бы, это алкоголь, он замедляет это дело. Не хочу тебя мучить. Продолжим в следующий раз, – он улыбался, как мальчишка, который наконец получил от Деда Мороза заветную игрушку, – главное, что у нас получилось!
Он помог мне подняться. Поясница ныла от неудобного лежания на чугуне, ноги тряслись. Я осторожно вымыла наружные края раны.
– Кажется, там еще не до конца…
– Ну ничего, все впереди у нас. Дорожка уже проложена.
С утра я, чистя зубы, долго искала на своем лице признаки того, что стала женщиной. Но кроме ощущения ноющей боли внутри ничего не изменилось.
Моя
