улыбается в ответ. Складывает продукты в сумку и направляется к выходу. Два охранника, все в черном – отполированные ботинки, носки, боевые чиносы с наружными карманами – следят за ним сурово, с подозрением. Майкл вспоминает, как ходил в супермаркет с Сандрой после работы: белая клетчатая рубашка, красный галстук в горошек, брюки со стрелками, броги – охранник, бродивший за ними по рядам, был пусть и забавным, но сбивающим с толку явлением. Он усмехнулся, охранник понял, что его раскрыли, и тут же отправился в другом направлении. Майкл все еще помнит ответ Сандры: «Ты себя накручиваешь». Помнит саму Сандру. Он вспомнил о ней впервые с отъезда. Порой легче забыть, чем излечиться. Воспоминание ложится в голове тяжким бременем, и он отбрасывает его, задергивая шторы вне своего сознания.
Майкл идет медленно, нервно и через несколько шагов выходит из магазина. Оглядывается на охранников. Они все еще смотрят, пялятся; кажется, некоторые вещи не зависят от страны.
$8806
Глава 5
Эмбаркадеро, Сан-Франциско, Калифорния; 12.50
Сан-Франциско – город вещей: зданий и памятников, совершенно отличных друг от друга. Вещей: больших зеленых деревьев, стоящих вперемежку с фонарными столбами. Вещей: холмов и равнин, и холмов, и равнин. Вещей: ярких, красочных картин на полу и на стенах, на каких-то недостижимых поверхностях. Вещей: поэзии и музыки, еды и напитков, радости и скорби. Вещей: стремительного потока людей, миллиона рассказанных историй.
13.00. Майкл идет в окружении людей, как будто неуверенных в смысле своих действий. Белые рубашки, скучные галстуки, серые брюки, черные ботинки – как под копирку, каждый встречный ничем не отличается от предыдущего. Он вдруг чувствует, понимает, что жизни всех этих людей столь же сложны, как его собственная. Впереди высокое здание, нечто между ракетой и пирамидой с острым навершием, стоящее в ряду других домов. Есть в нем что-то особенное – какая-то тайна, словно здание – это он сам.
Майкл вырывается из толпы клерков, спешащих с обеда, и поворачивает налево. Поднимает голову и видит дорогу, которая уходит вверх и вверх, выравнивается ненадолго, а потом снова вверх и вверх, выше и выше, словно ее создатель предусмотрел небольшие передышки. Майкл видит в этом вызов: теперь он обязан добраться до верха. Шаг за шагом он начинает восхождение.
У неба, кажется, перепады настроения: яркая синева местами прячется за тучами, солнечный свет заигрывает с дождем. Все ведет к небу, наверх: припаркованные машины, деревья, фонарные столбы. Он идет, приближаясь к высшей точке, мимо чарующих ароматов кафе, мимо сине-зеленого здания на углу, ряда невысоких деревцев напротив большого дерева по другую сторону улицы, мимо большой фуры и стоящих рядом рабочих. Он смотрит за движением их губ, пытаясь угадать, что те произносят и смеют ли они говорить те же вещи, что и у себя дома, у домов с перилами и боковыми пожарными лестницами. Мимо со свистом проносится мотоцикл, оставляя вибрацию в воздухе. В асфальте, посреди улицы, Майкл замечает круглый люк и воображает, как из него выскакивают
