переборок были из красного дерева, напоминая о лучших годах его трудовой деятельности. Корпус, построенный по давнишним технологиям, находился в идеальном состоянии, металл был на совесть, не подверженный ржавчине, что говорило о его высоком качестве и чистоте – это вам не конверторная сталь, которая начинает ржаветь изнутри. С годами вилковские аборигены потихоньку растащили всю эту красоту из красного дерева и бронзовую отделку, но все же судно исправно служило дебаркадером, где можно было переночевать и подкормиться. Семьи членов экипажа прибывали на пассажирской «Ракете», которая швартовалась к «Кооперации», а потом их на портовых катерах доставляли на судно. У лац-порта «монстра» устанавливали понтон, на который опускали парадный трап. В этих случаях экипаж собирался под спасательной шлюпкой левого борта, высматривая своих домочадцев, кто к кому в каком составе прибыл.
Жена Сергея, Алия, посетив в первый раз судно, не увидела в нем ничего необычного. Даже подъем на лифте на «седьмой этаж» не впечатлил ее, ибо после домашнего 16-го этажа казался делом обыденным. Ее первоначальный вердикт был таков: «Ты говорил, что судно огромное, а ничего в нем такого нет. Ты даже не вышел к борту посмотреть, как мы подошли на „Ракете“!» Пришлось ей объяснить, что весь экипаж стоял под шлюпкой и наблюдал за прибывшими. Расстояние и размеры судна скрадывали даже немалую толпу в полсотни человек. Но доверия после абстрактных объяснений в глазах жены не прибавилось, нужно было устроить визуальный осмотр. На верхней пустой палубе эффекта никакого не было, но после спуска на вторую грузовую палубу зал в 160 метров длины и 25 ширины, с пятиметровой высотой потряс ее воображение. Она лишь произнесла: «Это все?» Сергей добавил, что впереди еще метров 60, а позади 40, и наконец-то до нее дошло. Глаза тут же поменяли выражение на истинное уважительное удивление.
Погрузка лихтеров ночью в Усть-Дунайске приносила хороший бонус как чисто в любительском смысле для заядлых рыболовов, так и в продовольственном – для пополнения стола, разнообразя его свежей рыбой. Ночью, после установки лихтеров на синхролифт и подъема до нужной палубы, на рыбинсах подъемника всегда оказывалось много самой разнообразной рыбы, включая осетров. Крупных сбрасывали в воду, а мелкие шли на уху, которую поварята тут же готовили к двум часам ночи – обеденному времени грузовой бригады. Уха получалась не хуже, чем у гиляровских гурманов – за уши не оттащишь. Поднять жену к этому пиршеству Сергею ни разу не удалось, даже несмотря на ее вечерние просьбы.
Самой большой проблемой на стоянке были дети, которых жены привозили с собой. А для них посещение «ковчега» было сродни визита в сказку, и разговоров об этом хватало надолго. В школе они на какое-то время становились героями, приковывая внимание после рассказов о посещении необычного судна и ловя на себе завистливые, восхищенные
