style="font-size:15px;"> – Преследуют!
– Это ради…
– Моей безопасности??? Ты серьёзно?
– Вполне.
– Не находишь сейчас в этом долю бреда?
Папа серьёзно на меня взглянул. Ему не нравилось когда с ним разговаривают в таком тоне его подчинённые, но увы я не они.
– Ты ещё маленькая. – решил он меня вывести на эмоции.
– Нет, не надо так говорить, мне 16 и я сама могу за себя постоять, а если ты так за меня переживаешь, то я могу брать свое оружие с собой. – сохранив спокойствие ответила я.
– Ты про это? – папа кивнул в сторону пистолета на моей кровати и шагнул к нему.
"когда я успела его вытащить?"
– Да, – я перекрыла ему путь. – не ты ли говорил, что надо всегда иметь с собой средство обороны?
– И ты решила, что это будет огнестрельное оружие?
– Лучше было бы, если бы я ходила с ножиком?
– Послушай… Что тебе нужно сейчас? Вывести меня из себя?
– Мне нужна постоянная гарантия на личную безопасность, и я не собираюсь её лишаться, только из-за неуверенности моего отца.
Он выпрямился во весь рост и произнёс:
– О какой неуверенности идёт речь?
– О той, что ты не уверен в моих силах и умении обращаться с оружием, тебе не должно быть стыдно за такие мысли?
– Я тебя услышал. – ответил он, повернулся и пошел к выходу.
– Надеюсь. – язвительно добавила я, посмотрев на время.
Мы сказали друг другу больше, чем за все четыре месяца. Если первый месяц мы ещё как-то пытались с друг другом спокойно говорить, не затрагивая опасную тему, то второй месяц мы только и делали что ссорились и не понимали друг друга. Тогда во мне кипела дикая злость и жажда мести, а папа старательно скрывал от меня всё, что ему известно об этом.
– И насчёт шпионов я не шутила, убери их, или их уберу я!
Дверь закрылась.
В остаток дня, мы покушали с папой за одним столом, что тоже было очень непривычно. Разговор у нас не завязывался никак. Папин телефон разрывался от сообщений, и мы оба знали о чём они. Я же всех еще давно предупредила, чтобы мне никто не напоминал ни о чём, поэтому я спокойно кушала свою запечённую треску.
Я подняла глаза, папа теребил тарелку ложкой и мял в руке хлеб. Он открыл рот, чтобы что-то сказать и тут же его закрыл. Моя интуиция мне подсказала, что он хотел узнать то же, что и в комнате: узнать про неё, видела ли я её сегодня. Да, папа мне верил, когда я ему сказала, что вижу маму, он мне сразу же поверил. Я не знала, что его остановило. В конце концов мы разошлись по комнатам. Всё левое крыло, а точнее верхний этаж левого крыла, все три комнаты были его: библиотека, кабинет и спальня.
Оставив посуду в раковине, я поднялась к себе и зарылась в кровать. Как бы я не боялась этих ночных кошмаров – мой организм требовал сна.
2 глава.
Тишина. Темнота. Я открыла глаза и на секунду осталась ослеплённой. Мой взгляд пробежался по комнате и я зарылась
