носами, в которых я была похожа на Чарли Чаплина: у меня тридцать шестой размер, а они сорокового; до этого они принадлежали Себо, лучшему другу Никколо, теперь же составляли мне компанию.
– Послушай передачу, – отец показал на экран, где проплывали планеты и туманности. – Очень интересно. Астрономию в классическом лицее всего три года изучают, к сожалению.
Я не имела понятия, когда у нас начнется астрономия; я только-только перешла в старшую школу. Его попытки завязать разговор, особенно на научные темы, нервировали меня еще больше, чем его прекрасные манеры.
– Меня завораживает мысль, что вселенная изучена всего на десять процентов, – продолжал отец, помешивая спагетти. – А все остальное, то есть несоизмеримо большая ее часть, по-прежнему остается загадкой.
К глубокому сожалению, я его слушала. И даже шпионила за ним – точно так же, как и он за мной. Проходя мимо его кабинета, косила туда глазами, а когда он говорил по телефону с коллегами – подкрадывалась и подслушивала. На самом деле мне мало что удавалось понять. Но ему везло еще меньше: я ни с кем не говорила по телефону, всегда закрывала дверь своей комнаты, а если шла в ванную, то запиралась на два оборота и открывала все краны.
Вроде отец и дочь, а на деле словно посторонние. Трудновато начинать отношения с четырнадцатилетним опозданием.
Тем ноябрьским вечером я в своей пилотской куртке окопалась на стуле у горячей батареи. Внутри пузыря, наполненного нетерпимостью и злобой и не желавшего разрываться. На заднем плане Пьеро Анжела объяснял разницу между эллиптическими и спиральными галактиками. Отец попробовал макаронину.
– Всемирная паутина сейчас устроена похожим образом, – прокомментировал он. – Все, что доступно, – это не более одного процента. – Он попробовал вторую макаронину и решил сливать воду. – Но ты только представь, как благодаря этому проценту изменится жизнь на планете. Вам ведь в школе объясняли, что такое интернет? Какой это неисчерпаемый источник информации?
Для меня в последние месяцы это был источник раздражения. Потому что, когда отец подключался к интернету, телефон не работал. И плевать мне было на его сайты и чаты. А вот то, что он в десять вечера готовил мне спагетти с морепродуктами, – впечатляло. И тревожило. Поэтому я нервничала еще больше. Словом, наши совместные ужины превращались в сплошное мучение.
– Хочу в ближайшее время завести тебе электронную почту, Элиза, – произнес отец, перемешивая спагетти с соусом.
Я испуганно застыла: я понятия не имела, что такое электронная почта, да и звучало такое словосочетание довольно неприятно.
– Это будет замечательно, – продолжал он. – Я даже думаю, что тебе просто необходимо иметь электронный адрес. – Он подошел к столу, разложил еду по тарелкам, поставил на плиту пустую сковородку. – Вы могли бы спокойно переписываться целыми днями и не ждать, почувствовали бы себя ближе друг к другу. Вы с мамой.
– Мне это не надо, – тут же отрезала я слабым голосом.
