я тоже не собиралась. Я сунула зонт в сумку, накинула ветровку, и мы выскочили на улицу в самый разгар ливня.
Надо же, как быстро испортилась погода! А ведь ещё утром светило солнце, и было довольно тепло. Но мы жили в России, в резко континентальном климате, и погода здесь менялась, словно настроение у ветреной девицы. Один неаккуратный взгляд, одно неверное слово – и она уже гневалась вместо того, чтобы улыбаться и согревать своей добротой. Вот и теперь с неба лил косой, холодный дождь. Извергавшие его тяжёлые тучи висели низко, почти задевая кроны согнутых деревьев. А люди, застигнутые ненастьем, разбегались в разные стороны, пытаясь найти укрытие кто где, чтобы окончательно не промокнуть. Наверное, только мы осмелились куда-то выдвинуться в такую бурю.
Глупцы…
Мы добежали до остановки за пару минут, но один зонт на двоих не спас нас от подкравшегося ненастья. Промокшая одежда липла к коже, джинсы путались вокруг ног, в кроссовках хлюпало. Спрятавшись под навес, мы принялись стряхивать с себя лишнюю воду, однако это мало помогло – одежда уже достаточно в себя впитала. А вокруг бушевала стихия, пытаясь разбить крышу с пластиковыми стенами и добраться до двух спрятавшихся людей.
– Да, с погодкой сегодня не повезло! – почему-то развеселившись, произнёс Ваня.
– Не то слово! Очень удачно попали! – подхватила я, но не так весело.
И всё же было что-то особенное в таких забегах под дождём. Мы словно вернулись в детство, когда, стоило упасть первым каплям, мы выбегали на улицу и резвились под тёплым ливнем, несмотря на крики родителей и риск заболеть. Тогда это действительно казалось весёлым, да и сейчас будоражило душу. Правда, сегодняшний дождь тёплым можно было назвать лишь с натяжкой – я продрогла и, дрожа всем телом, прижалась к Ване, пытаясь хоть немного согреться в его мокрых объятиях.
Однако нам неожиданно повезло. Маршрутка подъехала быстро, и мы запрыгнули в неё, как в спасательную шлюпку, по дороге прихватив ещё пол-литра воды.
Дворники на лобовом стекле работали в ускоренном режиме, но всё равно не справлялись с мощным небесным потоком, из-за которого снаружи почти ничего не было видно. Я едва различала мелькавшие силуэты машин, домов, деревьев и людей под крохотными зонтиками, толком не спасавшими ни от ветра, ни от дождя. Наверное, водитель догадался, что рано или поздно это привело бы к потере управления и аварии, поэтому сбавил скорость. Но ровно настолько, чтобы не выбиться из графика.
Вид скользивших по стеклу струй, похожих на причудливо извивавшихся змей, и монотонный стук капель по крыше пазика убаюкивал. Потихоньку начиная скучать и клевать носом, я прижалась к Ваниной руке. Мокрый и холодный джинс, конечно, являлся не слишком приятной вещью, но зато так здорово было чувствовать рядом любимого человека. Хотелось ехать и ехать целую вечность, чтобы над нами дамокловым мечом не висела необходимость выходить на холод и идти туда, куда совсем не тянуло, видеть серые больничные стены и мать в ужасном состоянии…
Я взглянула на Ваню.
Он немного нервничал:
