занятия. Но при этом лечащий врач-невролог сообщает о положительной тенденции изменения в состоянии больного.
– Ну-уу… у него не было мотивации, – пожимаю плечами.
– А сейчас, стало быть, есть?! – приподнимает свои широкие темные брови Георгий Артурович.
– Он раскрывается! Начал прилагать усилия, поверил в себя и свои силы! Мы нашли общий язык! – воодушевлённо рассказываю я.
Была б моя воля, я бы вообще кричала о наших с ним успехах! Но сейчас я боюсь спугнуть это тонкое, хрупкое, по кирпичикам выстроенное доверие между нами.
– То есть только спустя четыре года он поверил в свои силы и начал бороться? – хмурится зав.
– Он находился в стадии отрицания и долгое время не мог принять сложившуюся ситуацию, – я начинаю нервничать, не понимая, к чему клонит Манукян.
– А может его мотиватором выступила именно ты, Саша? – прищуриваясь, вглядывается мне в лицо заведующий. – В пятницу приходила его мать с просьбой о дополнительном времени с тобой. Им мало тебя два раза в неделю.
– Серьезно? Я этого не знала…
Я удивлена. Очень. Помню, как рассказывала Анна Ивановна, что Филатова чуть ли ни силком отправляли к ней на занятия, а он устраивал истерики, проявлял агрессию, отказывался всячески с ней контактировать. Значит, я на верном пути. И это не может ни радовать!
– Я постараюсь подыскать для него свободное время, если вы считаете это возможным и необходимым.
– Нет, ты не поняла. Они хотят с тобой заниматься в индивидуальном порядке, Саш. Платно.
– О… – это всё, что я могу выдавить из себя.
Если честно, я никогда не рассматривала свою работу с коммерческой стороны. И как бы это пафосно не звучало, но для меня первостепенно – помощь и результат. Желательно позитивный.
– Я даже не знаю… я никогда… – сомневаюсь, закусывая нижнюю губу.
– Я посоветовался с Верником, – перебивает меня Манукян. – Он утверждает, что в последнее время Филатов заметно оживился, приступов агрессии не наблюдается, а самое главное, Филатов согласился поработать с логопедом. Поэтому не вижу оснований для отказа. И, Саш, тебе с Никиткой нужны деньги, как ни крути. В этом нет ничего особенного, – уверенно говорит Георгий Артурович.
На самом деле мне нужны деньги, это правда. Я хотела летом свозить Никитку к морю, перед школой немного закалить. Поэтому лишняя копейка не помешает.
– Хорошо, – так же уверенно стараюсь выглядеть я. – Подберу для Филатова удобное время.
– Хорошо, – согласно кивает зав. – Передам родителям Филатова твои контакты. Договоритесь что да как.
Благодарно улыбнувшись, собираюсь уходить.
– Саша! – неожиданно зовет меня Манукян, когда я практически выхожу из кабинета. – Хотя… нет… ничего. Иди работай, – опускает глаза зав.
Странно. И что это все значит?
*Афазия
