выменивал за соль и сахар, за консервы, за мелочи бытовые ещё какие-никакие. Били по рукам, выпивали после обильного застолья на посошок, и меняла отбывал в спешке пока штиль у берегов не сменился штормом. Предстояло успеть и в других на острове колхозах «Мирный» в Мирном и «Звёздный путь» в Быково совершить мен. «Смываются, пока мы не протрезвели, не очухались, не поняли, что обобрал до нитки», – всякий раз негодовал сокрушённо кладовщик Силыч, на пару с кашеваром таская от причала на продсклад «бедны прыбытак». Но нынче, на удивление, Зяма прибыл в неурочное время – весной, только-только грядки на полях вскопали и рассаду высадили. Как снег на голову свалился. С порога провозгласил себя гостем, да «не пустым, не халявщиком», а «товарищем с дарами компаньонам». Так, с иронией, конечно, называл голытьбу колхоза «Отрадный». С дарами – оно понятно, мена то не предвиделось, до сбора первой огородной зелени жить да жить. Только одни эти посулы «даров компаньонам» менялы с порога, жмота известного – испытали на себе в побег на его паруснике – насторожило. Ну, а когда депешу вручал, с обращением «Товарищ полковник, вам пакет», нахлынуло предчувствие какого-то несчастья, неотвратимо грядущего.
С редактурой в дневниковых записях-ком управился довольно быстро, больше времени потратил на подробное освещение инцидента в столовке. Случилось то после уже скоротечного, ночью, убытия парусника гостей. Как оказалось, – с наблюдательной вышки фонарём отсигналили – не к берегам Мирного и Быково, а в открытый океан. «Назад Зяма в Антарктиду смывается», доложил часовой.
Об инциденте изложил всё в точностях с подробностями. А прослушивал – уже на обратном пути в деревню – поразился: ведь, надиктовав концовку, комлогу дал установку обработать текст так, чтобы получилось что-то вроде трагической истории. Но… драмы не вышло, лилось в наушник нечто невразумительное, тягомотное, местами абсурдное. Даже с налётом комичного. Точно не приключенческо-героическое «с невзгодами жизненными и испытаниями невыносимыми» – как хотелось, задумано было и заказано редактору комлога изначально. На выходе – мыло сопливое с примесью какой-то потехи. Намерился заново продиктовать, шаг по тропке у околицы деревни замедлил, но, задавшись философским вопросом «а смысл?», решил оставить всё как есть. Кто, когда прочтёт эти мои опусы. Попадут в службу безопасности, засекретят и в архивы запрут. Рассекретят разве что через поколения. И то только в случае, если современники и потомки выживут, да архивы сохранятся. Всё ведь шло к вселенскому краху, Армагеддону. К тому же, скорее всего, не поймут многого потомки те. Хотя бы того, что в оригинале воспоминания мои не пером писались на бумаге, и не текстом набивались на клавиатуре, или аудиозаписью сохранены. У меня записи-ком, создаются какие комлогом. Комлог – портативный персонализированный компьютер, опытный образец испытывает моя рота. Специфика использования девайса воинская, отнюдь не гражданская. Достаточно выдать в микрофон смысловую
