залысинами и слегка оттопыренные маленькие уши делали его даже немного забавным.
– Говорят, что вино – напиток мудрецов и вкушающим его приходят высокие мысли, – рассуждал Санери. – Но не верьте! Чай – вот та чудесная влага, что приобщает человека к самым высшим тайнам бытия. Мустобримцы пьют его безо всяких трав, но очень горячим и с большим количеством сахара. Дорогое удовольствие, но оно того стоит. Прошу, попробуйте, вам понравится!
Моду на чай принесли в империю капоштийские купцы, однако родиной этого редкого напитка была Страна Единого бога. Именно там самые крепкие его сорта изначально нашли применение у фанатичных монахов как средство для всенощного бдения и сохранения бодрости духа в ходе многодневных непрерывных молитв. В свое время Севелия Вирандо дико возмущалась тем, что капоштийцы навязывают добрым герандам свои извращенные вкусы исключительно для того, чтобы потом наполнить свои бездонные кошельки. Теперь Уни не сомневался, что его новый начальник, очевидно, внес не последний вклад в дело обогащения капоштийской нации, цепко держащей в своих руках всю чайную торговлю, включая и розничную продажу этого напитка в империи. Тем не менее юноша с благодарностью взял двумя руками плоскую, как тарелка, пиалу и впустил в себя дымящуюся жидкость, оставлявшую во рту незнакомый, но такой характерный привкус.
– Чудесно, чудесно! – вежливо поблагодарил новоиспеченный переводчик.
– Я восхищен тем, как вы быстро усваиваете чужеземные обычаи, – заботливо похвалил его Санери. – Из вас, очевидно, получится отменный дипломат. Мне ведь сказали, что вы не только переводчик, но и вообще – большой знаток Вирилана?
– Чрезвычайно лестно слышать такую оценку моих скромных талантов.
– О, тут нет никакой лести. Поверьте моему опыту, знание обычаев и традиций народа – это ключ к его сердцу. И гарант неминуемого успеха в переговорах. Все варвары, да и вообще любые чужеземцы, склонны доверять лишь тому, в ком видят подобного себе. Без этого все пойдет насмарку. Любые доводы, искусно построенные фразы, лесть, дары – все окажется бесполезным, если не удастся стать другом тех, с кем ведешь переговоры. Это первое правило имперской дипломатии. А вы-то думали, что я, чудак такой, очумело собираю заморские вещицы, что это у меня блажь такая?
– Нет, что вы…
– Да ладно, все так полагают! А между тем предметы, которые вы можете увидеть в моем доме, играют крайне важную роль во всех моих миссиях. Вы знаете, почему у меня до сих пор не было ни единого провала? А я вам скажу. Это все они, – и Санери широко повел рукой вокруг. – Да, да. Все эти вещи – мои лучшие помощники в нашем нелегком деле. А как иначе, позвольте спросить, я еще смог бы так глубоко вжиться в чужую культуру? Надо ведь не просто знать, что думает твой партнер. Нет. Это главная ошибка всех дипломатов – пытаться все просчитать, словно люди – это какие-то фишки в настольной игре. Люди, даже самые влиятельные, прежде всего живут чувствами, эмоциями, образами,
