чем же им не подходит ее собственное заведение. Ну в самом деле, и еда будет пусть не такая богатая, зато своя, и возвращаться ночью ниоткуда не надо – в номерах всем места хватит и… Уни лишь вежливо кивал на все ее слова, периодически вставляя уточняющие реплики, чтобы мать скорее истощила все свои аргументы.
– Понимаете, матушка, – начал он издалека, – все в точности то же самое я изложил своим друзьям, когда по самоличной инициативе сразу же пригласил их в «Счастливого конека».
– И что же они сказали? – убийственно спокойно приподняла бровь Севелия, однако за этим чуть уловимым жестом легко читалось: «Если хоть одно обидное для меня слово прозвучало, нечего тебе общаться с такими друзьями!»
– Матушка, они сказали то же, что и говорят всегда: что ваше заведение самое гостеприимное и уютное, и… желанное, в общем, мы же у вас так часто бываем, вы и сами всегда это слышите…
– И что, ты с этим уже не согласен?
– Ну что вы, я всегда на вашей стороне! Подумайте сами… Во-первых, мое назначение…
– Я думаю, – с нажимом произнесла Севелия, – что это наш общий праздник! Я одна вырастила тебя, я создавала все условия для того, чтобы ты корпел над книгами, выучился, нашла для тебя место в архиве. Наконец, тебя заметили у самого императора, ты теперь важнейший член его посольства, уезжаешь неизвестно на сколько в опасную, неведомую страну – и отказываешься последний вечер провести в заведении родной матери?!
– Матушка, ну как вы могли даже подумать такое…
– Как я могла? Это ты меня еще в чем-то обвиняешь?
– М-матушка! – Уни начал терять терпение, – Мы с-согласны провести вечер здесь. Но. Есть один момент. О котором я должен вас предупредить. Как верный сын. Во избежание. Чтобы не было проблем в дальнейшем! – этот жесткий, рубленый темп речи стоил Уни немалого напряжения, так что он даже с шумом выдохнул в конце. – В общем, матушка, с нами будет Соргий Квандо.
– Ах, Светило милосердное, а он вам с какой стати понадобился?
– Ну, репутация у него, конечно, не самая располагающая, но… он все-таки один из моих самых…
– Репутация? – Севелия посмотрела на сына с тревогой – уж не сошел ли ее мальчик с ума. – Какая вообще может быть репутация у человека, который совратил девушку, готовящуюся стать Солнечной невестой, и избежал смерти лишь потому, что его папенька крутит темные делишки с имперской канцелярией!
– Матушка!
– Молчи, об этом все говорят! А блевать под колеса экипажа торжественной процессии на празднике Чудесного воспарения… на выходе из моего заведения! Это репутация? И как я, по-твоему, должна относиться к этому подонку?
«Вот с этого и нужно было начинать!» – отметил про себя Уни. После того случая Соргий стал героем, – для определенных кругов, разумеется.
– Это ведь он всех вас зовет в «Рыбку», скажи мне? Обещает за всех заплатить, да? Чтобы потом все в городе говорили, что мой сын едва вступил в должность, как сразу
