то на дорогу.
– Все успела?
–– Ой, да. Сегодня все как с цепи сорвались, Нинка сказала, что какая-то комиссии приезжает.
– Мама тебе привет передает. Все спрашивает, когда ты к нам снова придешь.
– Ой, не знаю. Сам же понимаешь, но не думай, что я не хочу.
– Да я так и не думаю.
– А о чем думаешь?
– Думаю, что пора уже перестать прятаться.
– Давай не сегодня, а? Я все знаю, я тоже так думаю, но пока не время. Я же тебе говорила, моя мама этого не переживет, надо ее подготовить.
– Прости, но я не понимаю этого.
– Да я сама не понимаю. Мне с детства вдалбливали, что интересы семьи важнее, а теперь у них с Эльдаром совместный бизнес, он с папой на рыбалку ездит.
– Но разве твоя мама ничего не знает, как он себя ведет?
– Она говорит, что это я виновата, значит плохая жена, надо быть лучше. Не терзай меня, пожалуйста, мне и так тошно.
– Ладно, извини.
Они проехали мост, Саша слегка потерялась, но через двадцать минут кружения по району они нашли нужный дом. Безликая белая пятиэтажка, затерянная в окружении себе подобных. В подъезде пахло затхлостью подвала и давно разлитым пивом.
Воздух в квартире застоялся, было видно, что в ней уже давно никто не живет. Саша, по-хозяйски, расстилала принесенную с собой чистую простыню на старом диване, Марат боролся с забитой рамой, пытаясь открыть окно, чтобы впустить свежий воздух и развеять дурман чужого дома.
– Потом, потом, милый, – Саша увела его с кухни, когда он собирал на стол куски маминого пирога и кусок соленой рыбы.
Без разговоров, нелепых прелюдий, каждый знал, зачем он сюда пришел. Одежда уже небрежно валялась на полу, отмечая собой путь накопленной долгим ожиданием страсти. Губы жадно ловили поцелуи друг друга, он любовался ее телом, тонким, почти прозрачным, принимающим серебряный оттенок в лучах заходящего зимнего солнца. Осыпая ее горячими поцелуями, он чувствовал каждым своим нервом, как она отзывается на его ласку, как она притягивает его к себе каждым его движением,
погружая его все глубже в себя, сливаясь с ним в одно целое, в единый организм.
Последняя волна страсти отхлынула от них, когда на улице уже была кромешная тьма. Саша немного замерзла, сильно прижимаясь тонким телом к нему, длинные тонкие ноги обвивали его неказистые, состоящие из выпирающих мышц ноги, так гротескно смотрящиеся с ее ровными, тонкими и такими волнительными. Ее маленькая грудь щекотала его ребра, когда она рисовала пальцем контуры его лица, заставляя все его тело вздрагивать от последних искорок желания, мирно гаснущего у него внутри.
– Я люблю тебя, – прошептал Марат, боясь своим голосом нарушить упоительную тишину.
– И я тебя тоже люблю, – Саша осыпала его поцелуями, блестя счастливыми глазами.
– Выходи за меня замуж, – прошептал Марат.
– Что? – Саша привстала на локте, ее длинные тонкие волосы упали ему на лицо.
– Ты
