их к стене. Стелькин ловко держал равновесие, крепко обнимая Лену за талию.
– Может, сразу на ты? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Как тебе учёба? Отличница, наверное? Мама-папа кто? Что собираешься делать, когда закончишь? У нас почти пол-группы приторговывает турецкими шмотками, а что, жить как-то надо.
– А ты? – поинтересовалась девушка.
– Что я? – не понял сперва Женя.
– Тоже торгуешь? – уточнила Лена.
– Не, – засмеялся Стелькин. – Я с бабушками в Доме творчества занимаюсь: они поют, я аккомпанирую, за работу продуктами получаю, так что не жалуюсь. Через два года закончу институт, может, удастся куда-то пристроиться, вон у нас внизу объявление висит, что народ в хор набирают, а что, я могу, у меня голос красивый, а там и загранка, то да сё, доллары, проживу, ничего, вот у Мишки Грайлера, соседа моего, ситуация гораздо хуже, духовик он талантливый, а работать негде, на похоронах подхалтуривает, играет, если приглашают, на свадьбах, но так всю жизнь не протянешь, вот, где засада-то.
– Ты женат? – вдруг спросила Лена.
– В поиске, – загадочно произнёс он, обнимая девушку крепче. – А что, ты хочешь замуж?
– Я-то, может, не против, а вот папа не одобряет, хочет, чтобы жених достойным был, – ответила она.
– Это как? – не понял Стелькин.
– Ну, чтобы москвич, с деньгами, работой и, главное, не музыкант, – засмеялась Лена.
– Ах, вот как, – усмехнулся Женя и полез целоваться.
Утром Стелькин проснулся от громкого храпа Грайлера. В комнате был полный разгром. Поморщившись от дневного света, Женя запустил в соседа пробкой из-под шампанского.
– Миха, просыпайся! Куда девчонки делись? И вообще, чем вчера всё закончилось? И почему я спал один? – спросил он.
– Отстань, Жека, – попросил сонно Грайзлер. – Партитуры свалили, когда ты окончательно напился, – нехотя пояснил он. – Зря ты это сделал, конечно, Лена, кажется, была ничего.
– Кто её пригласил, не помнишь? – поинтересовался Стелькин.
– Она сказала, Петухов, духовик, – ответил Миша. – Он на нашем курсе учится, если хочешь, я сегодня его поищу в институте.
– А ты что, прям сегодня в Гнесинку собрался? – удивился Женя.
– Да репетиция у нас вечером важная. – Грайлер поднялся с кровати, подошёл к столу, налил из чайника воды и стал жадно пить. – Шеф сказал, чтобы все были, на кону поездка в загранку, вот так, брат.
– Представляю, – Стелькин хмыкнул. – У тебя такой сушняк, ты же ни одной ноты не возьмёшь.
– Должен, – вздохнул Миша, снова беря стакан с водой. – Иначе не видать мне Германии как своих ушей, а мне позарез надо, ты же знаешь, мама болеет, отец один на трёх работах крутиться, а я тут бездельничаю.
– Понимаю, Мих, может и выгорит загранка. Слушай, а Лена, вроде, была ничего, – повторил Женя. – Худая только очень, плосковата, мне бы размера на два побольше, – мечтательно вздохнул он. – Интересно, какая у неё фамилия?
Тем
