на свои действия, сам растерялся и лишь озадаченно созерцал происходящее, не зная, что предпринять.
– Чего стоишь? Помоги девушке встать! – привел его в чувство командир.
Иван наклонился к пострадавшей и вновь впал в ступор, размышляя уже над тем, как наиболее корректно оказать ей помощь, не задевая женское достоинство. Пока солдат думал, молодая особа набралась самообладания и сама повернулась к нему. Строгим взглядом она дала понять, что в помощи не нуждается. Взоры молодых людей на мгновение соединились. В них промелькнула искра взаимной симпатии. Однако осознание реальности быстро вернуло на лица ребят маски надменной холодности и даже презрения друг к другу.
Иван протянул девушке руку. Та хотела было последовать внутреннему порыву и проявить взаимность, однако, вспомнив о гордости, как и полагается, отдернула кисть обратно.
– Да не бойся ты, мы мирных не трогаем! Вон, аж дрожишь вся! – усмехнулся Иван и, набравшись смелости, поднял девушку с пола.
– Ты как, в порядке? – поинтересовался он, бесцеремонно прижав возмущенную особу к себе. Они снова посмотрели друг другу в глаза и словно оказались в заколдованном царстве, отгороженном от всего мира высокой стеной. Парочка общалась взглядами в параллельной реальности, а посторонним казалось, что они просто застыли и замолчали, не замечая ни косых взоров бабушки, ни демонстративных покашливаний командира, ни суетливой возни боевых товарищей Ивана. В этот момент тишина значила больше, чем любые слова.
Наконец волшебный мир развеялся грубым баритоном Бати.
– Уходим, парни!
Бойцы устремились к выходу.
– Специально для особо непонятливых: уходим всем отрядом! – добавил командир, бросив суровый взгляд на Ивана.
Парень тут же оклемался, отпустил девушку и бросился догонять выходящих из избы товарищей.
Извилистая дорога до калитки шла вдоль того, что когда-то звалось огородом. Сейчас от него осталась лишь рыхлая земля, изрядно сдобренная воронками и осколками от снарядов, да небрежно протоптанная кирзовыми солдатскими сапогами борозда. Эту инсталляцию венчало торчащее из земли хвостовое оперение неразорвавшейся бомбы.
Отряд вышел на прилегающую к дому проселочную дорогу. Рядом с воротами на земле одиноко пылилась оторванная от забора табличка с названием улицы и номером дома. Она лежала лицевой стороной вниз. Иван замедлил шаг и немного отстал от сослуживцев. Поравнявшись с табличкой, он присел и медленно протянул к ней руку, делая вид, что смахивает приставшую грязь с кирзовых сапог.
Только парень прикоснулся к табличке, как тяжелый и пыльный армейский ботинок, словно массивный булыжник, прижал его руку к земле. Иван взвыл от боли и тут же отдернул пальцы. Подняв голову, солдат увидел недовольное лицо Бати.
– Зачем тебе адрес? Что, девка понравилась, герой-любовничек? Смотри мне, на губу отправлю, – отчитал бойца командир.
– Да, понравилась. А вам что, сложно представить,
