и упираюсь с упрямством обреченного.
– Неужто, князь, против родного брата пойдешь. Вместе с иноверцами степными землю русскую зорить. Не по-божески это, нехорошо.
Лицо Ярослава скривилось от злости.
– Ты поучи меня еще, латинянин, живо в поруби окажешься. – Его кулаки сжались от ярости. – Как меня лишать жены и вотчины отцовской, так это по-братски. Сослать сюда, на окраину, чтобы не мешался, это по-братски. Когда на Липице стояли, то может и были братьями, а опосля… Юрий меня предал. Он с Константином договорился, и они оба на меня всех собак повесили, в смуте и во всех грехах обвинили. Не брат он мне более!
В наступившей тишине, почти физически чувствуется надвигающаяся угроза. Я не знаю, что еще сказать и как повлиять на ситуацию. Ощущаю себя маленьким, ничтожным винтиком не способным остановить жернова истории, и в этот момент в глубине моего сознания вновь всплывает скрипучий старческий голос.
Так уж и быть, я не буду рассматривать то, что здесь произошло, как нарушение договора и твою попытку вмешаться в естественный ход истории. И то, только потому что меня до колик веселит твоя вытянутая грустная морда. Пусть это послужит тебе уроком, но учти, второго раза не будет, больше я прощать тебя не намерен.
Глава 5
«Аудиенция прошла, мягко говоря, с нулевым результатом во всех смыслах». – Зависаю на этой мысли, когда меня буквально выставляют из княжих покоев.
Прикрыв дверь, боярин бросает взгляд в мою сторону.
– Ты иди к себе, латинянин, когда князь гневен, может и зашибить ненароком.
Не заставляя просить себя дважды, быстро уношу ноги, повторяя про себя:
«Юпитер, ты злишься, значит ты неправ».
Так я себя успокаиваю. Раз мои слова задели Ярослава за живое, то может быть, он еще одумается и выступит вместе с братом против монгол.
В коридорах стало уже темновато, и я с трудом нахожу общую посольскую палату. Открываю дверь и застываю на входе. «Ну и вонища!» Почти три десятка давно немытых мужских тел, пропотевшая одежда и еще бог знает что. Духан просто сбивает с ног. А что делать?! Несколько секунд стою в проеме, пытаясь свыкнуться с «божественным ароматом» и делаю первый шаг. Стараясь не наступить на лежащие тела, протискиваюсь к своей лавке и укладываюсь. В голове роятся нерадостные мысли.
«Что дальше будет со мной? С посольством мои дела закончились, из города того и гляди попрут. Куда идти то? Вспомнив свою придуманную легенду, усмехаюсь: В Рим возвращайся – домой».
Как заснул не помню, но разбудила меня активная движуха. Спускаю ноги с лавки и утыкаюсь взглядом в своего знакомого половца. Зевнув во весь рот, спрашиваю:
– Чего случилось то? Что за переполох?
Тот бурчит, деловито набивая своим скарбом седельные сумы и мешки.
– Уезжаем. Нойон Турслан Хаши вместе с князем едут в Чернигов.
Я аж оторопел, всю сонливость как рукой сняло.
– Зачем?
