залы, приёмы у местных друзей. Гусман Юлик всегда приходил к нам на концерты и обязательно учил нас, как нам организовывать выступления и как их называть. Но это особенность Юлика, он всегда всех учит жить.
Он там, в Баку, в те времена был король, наверное, самый известный человек в городе, естественно, после Гейдара Алиева.
В какой-то момент Задорнов стал выделяться в нашей группе. Все выступали по двадцать минут, а он стал стоять на сцене все сорок.
Я возмущался, потому что после него трудно было работать следующему артисту.
Я говорил:
– Иди последним и стой сколько хочешь.
Нет, последним он идти не хотел, последними идти труднее всего, до тебя уже публика насмеялась, устала. В общем, мы с ним ссорились, но это всё мелочи жизни.
А так – было весело, всё время разыгрывали друг друга. Но надо признать, Миша уже перерос наш уровень.
На один концерт должна была прийти семья первого секретаря Алиева. Естественно, с охраной. Мы с Аркановым сказали Задорнову:
– Вот ты в своей миниатюре про «ручечку» выкинешь руку в зал, охрана тебя и пристрелит.
Миниатюра «Ручечка» была придумана авторами и исполнителями Берманом и Юриковым, но Мишу это никогда не останавливало: всё, что ему нравилось, он брал без разрешения.
Миша стоял у микрофона и рассказывал, что у одной тётечки была золотая ручечка. Она, тётечка, умерла, её похоронили, а двое дядечек пришли на кладбище, раскопали могилочку и вдруг видят, на них смотрит тётечка. Они спрашивают:
– Тётечка, а где твоя золотая ручечка?
И тут Миша очень громко кричал в микрофон:
– А вот она! – и выкидывал вперёд руку.
В зале шок, потом – хохот.
Когда мы с Аркановым нарисовали ему перспективу с выстрелом, Миша призадумался.
Перед концертом он нашёл главного охранника и сказал ему, что будет читать «Ручечку» и будет выкидывать руку вперёд.
– Ну и что? – спросил охранник.
– Так вы меня можете пристрелить, – заволновался Задорнов.
– Не исключено, – сказал охранник мрачно.
Миша совсем заскучал.
А вот начинается концерт, подходит Мишина очередь выступать. Он читает «Ручечку», мы стоим за кулисами и предвкушаем бурные события.
Миша доходит до конца миниатюры, на словах «А вот она…» медленно вынимает руку из-за спины и осторожно протягивает её вперёд.
В зале – тишина, никакой реакции, зато мы все за кулисами умираем со смеху.
Эту историю впоследствии рассказывал со сцены Ефим Смолин. И так как он ездил на гастроли со взглядовцами, то и они эту историю слышали, и потом у меня в концерте, в зале «Октябрь» эту историю рассказывал со сцены сам Влад Листьев. Он ездил с концертами по стране и всюду рассказывал этот наш розыгрыш.
Вот такая жизнь была весёлая. Но всё это я веду к тому, что за 80-е годы Миша
