style="font-size:15px;"> Я его увидел на сцене в 1969 году. В Театре эстрады выступали авторы и администраторы «Клуба 12 стульев» «Литгазеты»: Арканов, Горин, Хайт, Бахнов, редакторы Веселовский, Суслов, Резников. И два артиста в качестве «самодеятельности клуба» – это Семён Фарада и Геннадий Хазанов.
Хазанов был лучше всех. Что он там вытворял! Номер его назывался «Устный журнал», была тогда такая форма выступлений.
Персонажи Хазанова: куплетист, цыган и комментатор Озеров.
Изображая цыгана, Хазанов к уху пристёгивал бельевую прищепку и говорил:
– Если у цыгана отнять жену, он засмеётся, если отнять коня – он заплачет, а если отнять песню, цыган умрёт. Послушайте, пожалуйста, песню, которую я недавно отнял у одного цыгана.
Дальше шла песня под Сличенко. Куплеты он пел под собственный аккомпанемент на рояле:
Роль Снегурочки без спора дали тёте режиссера.
А пора бы ей играть Дед-Морозовую мать.
А начинал он со знаменитого спортивного комментатора Николая Озерова. Репортаж с матча советской хоккейной команды с канадцами. Была там такая реприза про какого-то хоккеиста: «Прошёл слух, что у него сотрясение мозга. Но никакого сотрясения, а тем более мозга, у него нет».
Успех у Гены был оглушительный, публика его долго не отпускала. Конечно, он проходил со значительно большим успехом, чем писатели со своими бумажками.
Я к тому моменту уже начал писать тексты для Лифшица и Левенбука. Были тогда такие довольно известные артисты, которые впоследствии вели передачу «Радионяня».
Писали мы тогда вчетвером, под псевдонимом «Измаиловы» – то есть из МАИ. Мы все были выпускниками авиационного института. Написали несколько номеров, которые неплохо принимались публикой.
И вот иду я с этого удивительного концерта и думаю: «Хорошо бы что-нибудь этому артисту написать». Не прошло и двух недель, как мне позвонил Хазанов и сказал:
– Может, вы мне что-нибудь напишете?
Мы с ним встретились. Он предложил мне дописать в его номер «Вечер встречи» тексты новых персонажей. И я написал несколько текстов, но исполнял он только один – продолжение монолога «Учащегося кулинарного техникума».
У него был в номере такой персонаж, у которого было всего несколько фраз.
А я дописал:
«Сижу я на экзамене по кислым щам. Профессор дал мне тарелочку супа и говорит:
– Чего в супе не хватает?
Я съел тарелочку и говорю:
– Налейте ещё.
Он мне ещё налил, я съел, он говорит:
– Так чего в супе не хватает?
Я говорю:
– Хлеба».
Вот такая незамысловатая реприза почему-то вызывала взрыв смеха. Наверное, за счёт этого незадачливого персонажа. Вместе со старыми репризами получился небольшой монолог.
Через некоторое время Хазанов познакомил меня со своим другом, автором-кавээнщиком
