с подобными мальчиками и их папами… Но из его друзей на сноуборде катается только он, все остальные лыжники. Васина страсть к морозу навела меня на мысль о спортивной школе. Моя коллега отдала своего сына подобную школу, и у него очень хорошие успехи.
У Лоры – противоположная ситуация. Она любит тепло и ненавидит холод. Она сидит в своей жарко натопленной комнате целыми днями и уходит всё глубже в депрессию. Психолог посоветовала ей специальную лампу дневного света, которая частично компенсирует недостаток дневного света. Выйти на прогулку она соглашается с большим трудом, и, опять же, только со своими подругами, которые и заняты, и не любят гулять, как и она.
И самое сложное на данный момент – это моя мама. Она жалуется, что в рехабе кормят одним сахаром, даже хлеб с сахаром. Я ей верю. У нее диабет, и ей нельзя есть сладкое, даже если бы она и хотела. Договариваться с рехабом бесполезно, никто не отвечает на мои звонки, да и персонал меняется. Я съездила туда и отвезла все необходимые вещи, накупила продуктов и оставила их в холодильнике в коробках с датами, когда принесено, – это условия хранения продуктов в рехабе. Мама позвонила через два дня вся в слезах, так как всё было выброшено, даже сало из морозилки. Это было второе условие хранения продуктов – только два дня. У меня колоссальное чувство вины от того, что моя мать голодает после операции.
Я очень хочу думать о работе. В моем измученном мозгу так много мыслей о семье и так мало места для моей работы! Я всё это время, пока живу одна с детьми, удивляюсь, как моя работа до сих пор продолжает меня поддерживать, как неиссякаемый источник? Я то и дело должна переназначать пациентов и срываться с места, когда нужно везти кого-то на визит к врачу. Постоянно жду звонка от кого-то, бегу отвечать на сообщения. Все мои свободные минуты, обед и промежутки между пациентами заняты домашними делами.
Не хватает мне времени на работу!
Меня зацепила концепция ортодонтического лечения, и, по совету коллеги, я хотела записаться на курсы «Инвизилайн», так как пропустила конференцию в январе. Хочу поехать на однодневный курс в Бостоне, который будет проходить в конце февраля. Опять же, с моей жизнью планировать практически невозможно, но я записала всё в ежедневник, который для меня – как магический инструмент. Всё, что там записано, становится явью.
Мой бывший муж живет в трех с половиной часах езды от нас на север. Он появляется, как ясное солнышко, раз в две недели или раз в месяц – увидеться с детьми на одну ночь. Мы разведены уже больше восьми лет. Он никогда не простит мне того, что я его отвергла, и продолжает мстить по каждой мелочи. Он не верит мне и считает, что я недостаточно работаю, «помогает» мне дополнительными заданиями, а проблемы с детьми – это плод моего больного воображения. Ему так легче – думать, что я неврастеничка. В его восприятии он самый лучший папа и у него самые лучшие дети, а все проблемы – исключительно во мне. Он не знает, что растить детей с психическими расстройствами одной невыносимо
