тесных спрятаны куда-то.Ты слишком много хочешь. Дай свободно
Пожить немного. Сколько можно правил?
Ну что Ты всё стучишься в наши окна?
Ведь мы Тебя сейчас не вызывали.
И если б Ты пришёл сегодня к храму
И требовал – негромко, но упорно, —
Любить врагов, мы б вызвали охрану
Чтоб не мешал творить Тебе поклоны.
За надеждой
А рябины моют в лужах ноги,
И густеет грязи тёмной каша.
Но земля вечерняя, о боги,
Не грустна – наивна и бесстрашна.
Не набухли почки – подождите,
Будет всё чудеснее, чем прежде.
И деревья тянут руки-нити
В небо, словно люди, за надеждой.
Низко потолок. Сырой и сладкий
Воздух. И давно привычен насморк.
Даже если что-то не в порядке,
То, наверно, тоже не напрасно.
Не до звёзд… Но будто бы свеченье
Где-то между туч и крышей мира.
Нет земли прекраснее вечерней,
Если ты саму себя простила,
И народу в храме было мало,
И ты вышла, зонт не открывая,
И с любимой музыкой совпала
Тишины мелодия живая,
И невольно попадая в ноты,
Повторяя шёпот у престола,
Вторила в согласии с природой:
«Господи, скажи мне только слово».
Елена Юшина «За надеждой», пастель
Аппликация
«Мысль сказанная – ложь. В моей душе…»
Мысль сказанная – ложь. В моей душе
Стихи трепещут, но лишь станут словом,
То чувств живых несчастные фантомы
Зависнут в мире нужных падежей.
Распластаны, в пределы словаря
Уложены. Их образы померкли,
А голос глух. И критик ходит с меркой,
Ему на слово сразу верю я.
Но вот порой… бывает – странный свет,
И удивлённо я на них взираю —
В них то живёт, чего в себе не знаю,
И в том, что есть, моей заслуги – нет.
Аппликация
Чёрный пруд. Аппликация ёлок на небе закатном.
Мне не страшно совсем, хоть дорога темна и пуста.
Мы с тобой не спешим уезжать к нашим будням обратно,
– В свете фар не опасно пейзажи чужие листать.
К тёмной глади воды не притронусь рукой – нереальность
Нынче слишком важна. И в полуночный призрачный час
Я нащупаю в воздухе новой истории тайну
И привыкну к её очевидной весомости фраз.
Значит, снова творить, создавая нелепые жизни,
Рисовать им пути, приготовить опасный кульбит…
Тот, кто дал эту власть погружать их по прихоти чистой
В радость или беду, – тот потом, может быть, не простит?
И конечно, они не горят вместе с рваной бумагой,
Лишь наивный решил, что живут они только
