вздохнул и увидел, что на него пялится сидящая напротив старая женщина:
– Какая милая девочка, – сказала она, – а как играет. Явно будущая звезда. Я бы посмотрела фильм с ее участием. Вам нравится?
Андрей вскочил, словно ошпаренный и быстрым шагом вышел из вагона и перешел в следующий, а старушка проводила его взглядом и сказала:
– Сегодня все чего-то буйные из-за этой грозы…
Ефремов вошел в здание больницы в Подосинках около полуночи, так как электричка простояла на разъезде, пропуская пассажирский состав не доезжая Мочаров. Потом было потрачена уйма времени на поиск нормального такси до больницы, располагавшейся на другой стороне озера Ельша, располагавшегося в центре этого небольшого городка…
Уточнив в приемном покое о местонахождении Инны Ефремовой (которую тут прекрасно знали), Андрей поднялся в кардиологию где и наткнулся сразу на отца:
– Половина двенадцатого, – он посмотрел на часы недовольно.
– В Мочарах стояли, там все расписание полетело ко всем чертям из-за погоды.
– У тебя всегда есть отговорки, когда тебе это необходимо!
– Чего ты от меня добиваешься, я не понимаю? Почему я у тебя виноват сегодня всюду? Я виноват в том, что случилось с мамой?
Тут Владимир снова удержался и промолчал. А потом собрался с силами и сказал:
– Иди к ней. Я оплатил ей одноместную палату. Мама желает поговорить с тобой, даже запретила давать ей снотворное, пока ты не приедешь?
– Снотворное?
– У нее сильнейший стресс, вызвавший инфаркт. Она могла умереть!
– Хорошо, я иду, – Андрей не наблюдал в больнице брата, его жену и их выводок. Следовательно, его предположения о притворстве вполне могли быть правдой.
Инна Васильевна лежала на огромной и удобной кровати в палате класса люкс. Вокруг нее стояли красочные растения, чья причудливая листва создавала ощущение, что это не больница, а опочивальня Белоснежки. Андрей осторожно приоткрыл дверь и бесшумно вошел. Мать действительно выглядела неважно. Ее лицо приобрело немного землистый оттенок. Казалось, что она быстро постарела.
– Мама? – осторожно сказал Андрей, подумав, что та спит.
Инна Васильевна открыла глаза и увидела своего сына. На ее больном лице отразилась вся боль и страдание от того, что она успела узнать за этот день, который бы предпочла забыть раз и навсегда. Сделав над собой усилие, она выдавила из себя одно единственное слово, которое, разумеется, боялась сказать, но была обязана это сделать:
– Убийца…
Андрей зажмурился и перед его лицом предстало перекошенная от ужаса физиономия Таисии Николаевны Суворовой, которую он убил несколько часов назад…
* * *
Ирина Иосифовна Савельева сидела за обеденным столом. Перед ней
