ничего…
И тут у Таши в голове мелькнуло:
– Погодите, – сказала она настороженно, – как звали эту заведующую?
– Инна Васильевна Ефремова.
– Святые угодники! – вырвалось у Таши, – она это сделала. И как только решилась…
– Вы меня пугаете и ведете себя загадочно.
– Поверьте мне, – сказала Таша, – это семейное. Я не удивлена что Ефремова ничего никому не сказала. Никто не захочет позориться…
Не став вдаваться в подробные объяснения, Таша вернулась к Марине, которая сидела, грустная, в приемном покое и пила горячий шоколад из автомата:
– В общем, мы хотя бы знаем, как и почему это случилось, – сказала Наталья, когда подошла.
– И? – Марина искоса уставилась на Ташу в ожидании подробностей.
– Она умерла на руках у матери Андрея, которой, судя по всему, все рассказала перед смертью.
– Однако, – удивленно прошептала Марина, – ведь и сама же была во всем виновата…
– Но он же тоже приложил ко всему руку.
– Ребенка забрала она сама, собственноручно. И запретила нам с ним видеться. Этого всего можно было не допустить. Интересно, мамочка уже ощипала перышки своему любимчику?
– Хотела бы я на это посмотреть, – с ощутимой издевкой произнесла Марина.
А Инна Васильевна Ефремова действительно, через определенное время получила возможность выдрать сыну все его красивые перышки, при помощи которых он успешно маскировался от окружающих:
– А я-то думала, что воспитала тебя человеком и могу гордиться тобой, – с горечью говорила мать сыну, а саму ее душили слезы. Андрей смотрел на нее немного надменно и пока не понял, какую тактику поведения ему следует выбрать, – ты даже не решился признаться мне в том, что ты гей. И что ты столько лет прожил с человеком, которого без малейших угрызений совести бросил на произвол судьбы!
– Мама, можно мне узнать, к чему ты сейчас все это тут развела? Что хочешь услышать или увидеть?
– Я требую объяснений! Ты столько лет скрывал от меня то, что ты гомосексуалист. И при этом постоянно говорил, что так сильно меня любишь! А это, оказывается и не было правдой?!
– Почему, я люблю тебя. Именно поэтому я не хотел тебе всего рассказывать, чтобы не причинять боли и беспокойства.
– Твоя ложь в данном положении дел ранит меня гораздо сильнее, чем просто знание этого факта. Да, я не совсем была готова принять это. Но я люблю тебя, ты мой сын, поэтому я обязана принимать тебя таким, какой ты есть, со всеми недостатками и особенностями! А ты посчитал правильным молчать, оставлять меня в неведении! И ведь я периодически заводила тему твоего брака. А ты… Ты жил с этим парнем, который погиб. Вы воспитывали этого мальчика, который сегодня разбился. Я говорила с его мамой. И она мне все рассказала. И мне было больно от того, что я воспитала подонка, способного сначала подобрать ребенка, а потом решить вернуть его назад,
