предстоящей бурной деятельности. В какой-то момент Максим сказал:
– Я что-то достаточно уже принял, пойду налью морс.
Вернувшись с кухни, он озадаченно отметил:
– Регины нет. Она, вроде бы, всегда нас дожидается, прежде чем лечь.
– А сегодня не стала, – заметила Женя, – мы же звонили и предупредили, что не знаем, когда вернемся.
– Это верно, – согласился Максим, – но все же очень странно.
– Пойди и проверь у нее в комнате, – сказала Женя.
Максим последовал ее совету и буквально через несколько мгновений его беспомощный крик потряс всю квартиру:
– Регина, что с тобой?
Сашка и Женя как по команде вскочили со своих мест и побежали в комнату кухарки. Та лежала на полу, была в сознании, лицо казалось немного бледным, а выражение испуганным. Встать с пола самостоятельно она не могла:
– Проклятая поясница, – говорила она, – за что мне такое наказание? С утра сегодня как затянуло, так и не хочет отпускать. Проклятье. Максим, найди мне гель в холодильнике, спину намажь. К утру пройдет.
– Сейчас сделаю, – ответил Максим.
– Только попробуй! Вы тоже не девочка, чтобы спасаться мазями. А если это не мышечное, а почки?
– Сроду проблем с ними не было!
– А если появились? Нет уж. Я вызываю скорую, – скомандовала Женя и взяла трубку городского телефона, – мы срочно едем в больницу! И почему в этом доме единственным здравомыслящим существом в экстренных ситуациях оказывается беременная женщина, которая готова реагировать на все без паники…
А молодой бройлер все продолжал и продолжал набирать вес. С его стороны это было очень рискованно…
19. Это пройдет
Песни не исцеляют подобно лекарству
Любовь и болезни.
И лишь та самая легкая боль в душе
Отпустит ненадолго, подарит жизнь.
Это пройдет…
Появится кто-то, сыграет на струнах души
Ты увидишь его на улицах города,
Он станет иллюзией, а ты для него – песней…
Семейный ужин продолжал ионизировать воздух. Частицы газа вращались по комнате, постоянно перескакивая через мысленные электрические разряды. Молекулы быстро разгонялись, и те, которым не удавалось вовремя проскочить в нужном направлении, лопались испуская приятный запах. Арсений и Ирина Иосифовна стоили друг друга, и потому подобная странная словесная дуэль была особенно яркой и неподражаемой. Мать не хотела говорить сыну в лицо о том, что она уверена в его откровенной слабости. Арсений же продолжал убеждать себя в обратном. Хотя даже тот факт, что он снова завел себе змею, чего не позволял себе пять лет из-за фобии Андрея к рептилиям, указывал на внутреннюю боязнь
