раньше. Взял свой клинок и вонзил в грудь фейри, наблюдая, как он, корчась, уходит в небытие. Не то же самое, что убить человека, но я отнял жизнь у другого существа, а подобные события меняют вас навсегда.
Все могло решиться довольно быстро: в этот раз мы не находились на территории школы, а на парковке было темно и почти безлюдно. Никто не остановил бы меня, если бы я захотел впечатать Брайана Кингстона лицом в асфальт и надавить сверху своим ботинком. Может быть, тогда он наконец оставит меня в покое.
Но это станет еще одной черной меткой в моем послужном списке. Если я отправлю Кингстона в больницу, меня исключат. Но тогда мои родители будут недовольны, мой инструктор по кали разочарован… а Кензи несчастна. В этот момент ее мнение значило для меня гораздо больше, чем желание показать какому-то спортсмену, как я умею работать кулаками.
– Давай убираться отсюда, – сказал я.
Кензи еще мгновение пристально смотрела на Брайана, а затем кивнула.
– Да, – согласилась она и отступила назад. – В этом месте слишком много глупости, как по мне.
Когда Кензи направилась к пассажирской дверце моего пикапа, Брайан бросил на нее обиженный взгляд.
– Да ладно тебе, Мак! Я просто присматриваю за тобой. Ты не можешь на полном серьезе встречаться с таким неудачником, как он.
Кензи захлопнула дверцу и опустила стекло, в то время как я скользнул на водительское сиденье.
– Тебя это не касается, Брайан, – сказала она, когда я завел мотор и грузовик с рычанием ожил.
– Он просто использует тебя, Мак! Разве ты не видишь?
Она лишь бросила на него свирепый взгляд, когда мы проезжали мимо. Ее подруги смотрели на нас широко раскрытыми глазами, но квотербек последовал за грузовиком, побуждая Кензи высунуться из окна.
– По крайней мере, он не называет меня Мак, когда я прошу так не делать! – огрызнулась она и, игнорируя протесты квотербека, подняла стекло.
Я надавил на газ и с визгом выехал со стоянки, оставив Кингстона в облаке черного дыма и выхлопных газов.
Мои руки дрожали, и я вцепился пальцами в руль, уставившись на дорогу, в попытке остыть. Я чувствовал, что за мной наблюдает Кензи, и к моему гневу прибавилось чувство вины. Мне нужно было что-нибудь сказать. Хоть что-нибудь. Я должен был постоять за себя или, по крайней мере, за свою девушку, но вместо этого позволил футболисту говорить с Кензи неподобающим образом и сбежал как настоящий слабак.
– Ты все сделал правильно, крутой парень, – удивительно мягко сказала Кензи. Я взглянул на нее, и она криво усмехнулась. – Не волнуйся, я знаю, на что ты способен. И тебе не нужно ничего доказывать. Я знаю, что при желании ты мог бы выбить зубы глупому Брайану. Увидь он хотя бы половину того, что видели мы, точно бы обмочился.
Приступ ярости, клокотавший у меня внутри, немного ослаб, и я улыбнулся Кензи.
– Ты же понимаешь, что они все растреплют, – заметил
