это идея – приглашать Кензи.
– Также, если увидишь что-то странное, например, связку трав на дереве или полоску соли на подоконнике, не прикасайся к ним. Это чары, защищающие от нежелательных гостей. И уж тем более не говори о них с моей мамой. Она знает о фейри, но не видит их так, как я. – Я выдохнул, глядя в лобовое стекло. – На самом деле мама предпочитает притворяться, что их не существует.
Кензи с сочувствием кивнула.
– Я ничего не скажу, – пообещала она. – И не стану трогать ни одно из твоих защитных средств, если только ты сам не попросишь. Что-нибудь еще?
– Только одна вещь, – сказал я, решив, что и так уже достаточно откладывал обсуждение этой новости. Я правда не хотел поднимать эту тему, но Кирран был другом Кензи, и она заслуживала знать, что с ним произошло. – Это насчет Киррана.
– Киррана? – Ее глаза расширились. – Он в порядке?
– Насколько я знаю, да. Но его не могут найти. Меган заходила в гости прошлым вечером, сказала, что Кирран сбежал вскоре после того, как мы вернулись домой. Никто не знает, где он.
Кензи помрачнела.
– Думаешь, он с… ней?
С королевой Забытых.
Я пожал плечами.
– Надеюсь, что нет.
Кензи молчала, пока мы не добрались до знакомых улиц моего района. На тротуаре перед моим домом или на деревьях по соседству не было видно никаких фейри. Я видел, как Кензи выискивает их, сканируя взглядом деревья, ветви и темные тени во дворе в поисках невидимых существ, но ее ждало разочарование. Я почувствовал облегчение. Я вспомнил фейри, которого видел ранее, тот мимолетный образ кого-то высокого и худого, притаившегося во дворе. Считайте меня параноиком, но то был не безобидный пикси. И кем бы он ни был, я не хотел с ним сталкиваться снова.
Когда мы вошли, моя мама сидела на диване и смотрела телевизор, видимо, в ожидании моего возвращения. Она была совершенно очарована Кензи, как только я представил их друг другу. Я даже не мог представить, чтобы Кензи не понравилась хоть одному родителю: она была милой, жизнерадостной, умной и знала, как вести себя со взрослыми людьми. Я же был тем, кто вызывал беспокойство, – угрюмым головорезом и опасным хулиганом. Мне не хватало лишь мотоцикла и сигареты, свисающей изо рта, чтобы стать худшим кошмаром каждого родителя.
Наконец, мне удалось избавить Кензи от нескончаемых вопросов матери, сетуя на комендантский час, которого у Кензи на самом деле не было. Я вывел ее из кухни и проводил по коридору в свою комнату.
– Извини, – пробормотал я, как только мы остались наедине. – Я впервые привел девушку домой. Думаю, мама хотела удостовериться, что ты реальна.
– Все хорошо, – улыбнулась Кензи. – Твои родители хотя бы проявляют интерес к твоей жизни. У тебя мама довольно милая. – Она остановилась в конце коридора перед простой белой дверью с торчащим вверху гвоздем. – Значит… это и есть твоя комната?
Я прищурился.
– Ага, –
