Распахиваю глаза и встречаюсь нос к носу с черной небритой мордой. Твою ж пехоту!
Лизнув себе нос языком, Степан Васильич откидывается на бок и задирает ногу, вытягивая морду к мужским причиндалам.
– О, нет! Степан Васильич, я приличная девушка. Не обязательно делать это при мне, – брезгливо морщусь и вскакиваю. Это работает и заставляет мой мозг проснуться.
Вообще так он показывает, что хочет жрать. Я тоже хочу. Об этом сообщает мой булькающий желудок.
Шаркаю в кухню, замечая, что на мне до сих пор надеты свитер и джинсы. Включаю чайник, и пока он подогревается, иду в ванную.
– Степан Васильич, сколько раз можно говорить, чтобы вы поднимали крышку унитаза! – злобно рычу, замечая желтые подтеки на ободке.
Наглый котяра ходит не в лоток, к которому я его бесполезно приучала, а в унитаз. Как у него это получается, я даже себе представить не могу. И не хочу.
Принимаю душ, решая голову не мыть. Парик будет лучше держаться на лощеных необъемных волосах.
Переодеваюсь в домашнее трико и футболку.
Степан Васильич сидит на кухне за столом и выжидающе следит за моими движениями.
Открываю холодильник и долго в него пялюсь.
– Есть мышь. Будете? – спрашиваю.
– Мя?
– Ну та, которая повесилась. В холодильнике, – уточняю.
Потому что в нем пусто. Кроме заплесневелого куска чеддера и сливочного масла.
– А что вы так возмущаетесь? Вы у нас кто? Кот? Ловить мышей – ваша генетическая обязанность, а не борщи наворачивать. Вы зажрались, Степан Васильич! – причитаю я.
Смотрю в хлебницу и искренне радуюсь, когда нахожу в ней булочку. Не первой свежести, но все-таки.
– Нам нужны деньги, Степан Васильевич, за которые мы сможем купить продукты. Поэтому сегодня работаем.
– Мя-я-у-у-у?
– Чаевые? – Вот же паразит! Знает, что по пятницам в баре хороший оброк, и не брезгует мне об этом напомнить. Чаевые я отдала Наташке. В счет прошлого долга: занимала у девчонки, когда мне срочно потребовались деньги на ветеринара. Между прочим, этому вшивому коту, который подавился костью и чуть не издох. – Ваш должок, Степан Васильевич, – укоризненно бросаю кошаре.
– Мя, – виновато накрывает лицо лапой.
– То-то же! Так-с, что у нас есть? – Открываю дверцы навесных шкафов.
Наливаю себе горячий чай, Степану Васильичу – воды в миску. Делаю бутерброд с маслом и булкой для себя, а кошаку вскрываю консервную банку с килькой в томате, заныканную мною на черный день.
Так и завтракаем.
Когда на часах время стремится к половине девятого, оголтело несусь в ванную, чтобы нанести рабочий макияж. Надеваю парик, униформу и подготавливаю комнату. Убираю все ненужные вещи, распихивая по комодам, задергиваю темные шторы и достаю рабочие материалы. Осматриваю гостиную, когда раздается звонок в дверь.
– По
