на этаж выше… Я вылезла из постели, привычно пошла к окну и отдернула занавеску.
Сверху, сквозь металлическую решётку приямка, свешивалась человеческая рука. Ногти на ней были синими, а кожа серо-желтой.
Я долго, целую минуту, наверно, смотрела на неё как завороженная. Потом достала телефон и набрала 02. Сеть была, но трубку никто не взял.
После пятого вызова, на который никто не ответил, я быстро оделась и вышла в коридор, тускло освещенный дежурной лампочкой. Четыре двери, в торце ещё две – в санузел и чулан. Раковина у меня своя, предмет зависти остальных обитателей нашей Вороньей слободки.
Рентгенолог Ашот повез жену к матери – рожать. Моя соседка через стенку, пухлая неунывающая Оля, упорхнула в отпуск – в Турцию, за личным счастьем. Травматолог Илья погряз в очередном романе и почти не приходит ночевать. Одна я здесь постоянно – куда ещё деваться.
Четыре ступени наверх: я открыла железную дверь и подошла к лежащему человеку.
То, что он мертв, было видно сразу. Живой не будет лежать лицом в асфальт. А вокруг головы у него расплывалась красно-черная лужа.
Я ещё раз набрала милицию, потом «скорую». Нет ответа. Подошла поближе и присела на корточки, рассматривая труп.
Голова повернута под таким углом, что сразу ясно: шея сломана. Та часть лица, которую можно увидеть, похожа на расколотый арбуз. Немолодого мужчину били головой об асфальт, пока не стесали заподлицо нос и не разбили череп. При виде синего лица в потеках засохшей крови замутило, во рту появился медный вкус, тонко зазвенело в ушах. Не хватало в обморок грохнуться…
Я осторожно поднялась на ноги, ещё раз набрала 02 и 03 – с тем же результатом – и решила выйти осмотреться.
С каждой минутой нарастали недоумение и следом за ним страх. Разгар рабочего дня: где машины сотрудников? Где хоть одна «скорая»? Почему вокруг так пусто и тихо?
Выйти из ворот я не успела. Послышался топот бегущих ног, нечленораздельные крики, и в створе ворот пробежал человек без лица – вместо него было что-то окровавленное. А за ним бежало несколько людей, на людей непохожих. На этих лицах не было ни тени разума: только звериная ярость и желание убивать. Не бывает таких лиц у нормальных людей, не может быть…
Очнулась я в будке сторожа: сработал инстинкт самосохранения. Меня трясла мелкая ледяная дрожь. Когда на звонок в очередной раз не ответили, я с трудом подавила желание разбить телефон об асфальт.
До двери в подвал было метров пятьдесят. Никогда в жизни не преодолевала большего расстояния. Залитый солнцем больничный двор, труп, лежащий у моего окна – всё это казалось кусочком другой, бредовой реальности.
Подвал встретил меня тишиной, полутьмой и прохладой. На несколько секунд показалось, что всё только что виденное мне просто приснилось. Но рука с синими ногтями всё так же маячила в окне, словно напоминание о том, что самообманом заниматься бесполезно – да и просто опасно. Чистенькая нищета моей комнаты показалась оазисом безопасности и
