в присутствии короля. После отъезда епископа в Люсон кардинал дю Перрон не забывал своего протеже и часто ставил в пример другим князьям церкви, превосходившим 23-летнего Ришелье по возрасту и опыту.
Ришелье очень дорожил вниманием кардинала и регулярно писал ему о своей жизни в Пуату, не забывая давать политическую оценку событиям провинциальной жизни. Вообще Ришелье очень заботился о поддержании связей с парижскими знакомыми. Не проходило вечера, чтобы он не садился за стол для составления очередного, а то и не одного, письма в Париж. Посвящая друзей и знакомых в мельчайшие детали своей люсонской жизни, Ришелье был убежден, что это самое надежное средство сохранения нужных связей на расстоянии. Он поддерживает оживленную переписку с близкими, в первую очередь с матерью. Она не могла оказать ему материальную поддержку, так как все свободные средства уходили на содержание старшего сына Анри, обязанного жить при дворе на широкую ногу. Мать сама нуждалась в помощи, и Арман пригласил ее к себе в Люсон. Сюзанна де Ришелье поблагодарила сына, но не решилась оставить фамильный замок. Если же ее любимый сын, сообщала она в письме, сочтет возможным выплачивать ей регулярно небольшую пенсию, то она была бы совершенно счастлива. Епископ, сумевший в короткий срок увеличить доходы своей епархии до 18 тысяч ливров, немедленно удовлетворил просьбу матери. Отныне она будет регулярно получать 2 тысячи ливров в год.
Жизнь Ришелье заполнена до предела. Он мечтает создать богословский труд, который должен принести ему славу, и с увлечением отдается теологическим исследованиям. Он управляет, примиряет, воспитывает, обучает и, разумеется, активно проповедует.
Характерной особенностью проповедей Ришелье уже тогда было сочетание религиозных и политических мотивов. Он последовательно проводил мысль о том, что церковь обязана служить не только Богу, но и королю – его наместнику на земле. Впоследствии идея подчинения церкви интересам государства займет в деятельности Ришелье одно из важных мест.
Как уже говорилось, Ришелье был усердным епископом, не пренебрегавшим ни одной из своих многочисленных обязанностей. Он умело руководил своей паствой. Сложная миссия, тем более что помимо «собственных», местных гугенотов Ришелье должен был считаться с близостью Ларошели, цитадели протестантизма, а также Сомюра и Фонтене, где гугеноты составляли значительную часть населения. Пока он борется с ересью силой слова и убеждений, дискутируя с протестантскими пасторами на богословских диспутах и в своих проповедях. Но недалек тот день, когда Ришелье сокрушит политическую мощь протестантизма, прибегнув к военной силе.
Его целью – и тогда, в Люсоне, и позднее – была ликвидация именно политического влияния протестантизма. Он не замахивался на полное искоренение лютеранства и кальвинизма, понимая невыполнимость этой задачи. Для него как для политика речь шла главным образом о том, чтобы сделать гугенотов послушными и преданными подданными короля Франции,
