понял, что ведет себя странно. Он разозлился на себя. Надо было по-братски помочь Жунье принять решение. Ведь она специально вызвала его в город, потому что доверяла ему – и только потому рассказала ему все как есть.
Он быстро взял себя в руки и сказал:
– Это хорошо. Наверняка у него все в жизни неплохо – а кем он, кстати, работает?
– Но я не хочу, – подняла голову Жунье. Она посмотрела на Шаоаня с удивлением и разочарованием.
– Не хочешь?
Шаоань не знал, что делать. Ну, не хочешь – и ладно, какие тут могут быть сложности?
– Тебе нужно просто решить для себя самой… – прошептал Шаоань.
– Но я хочу знать: что бы ты сделал? – упрямо спросила Жунье.
Шаоань не мог понять, что происходит. Он достал обрывок бумаги, вытащил из кармана щепотку табака, быстро скатал самокрутку и сделал несколько затяжек:
– Ну, не хочешь – и бог с ним, разве нет?
– Они всё ходят за мной, а я… – Жунье страдальчески потупилась.
– Ходят… – Шаоань не мог взять в толк, почему, если девушка не согласна, мужчина продолжает настаивать. Неужели люди в городе совсем толстокожие?
– Какой же ты дубина, – пробормотала Жунье, не поднимая головы.
Шаоань почувствовал себя виноватым. Жунье так нуждалась в его помощи, но он оказался совершенно бесполезен. Что же делать? Может, сходить проучить этого приставалу? Но ведь он сын большого начальника. И потом, с чего Шаоаню марать об него руки? Если кто-нибудь посмеет так доставать в будущем Ланьсян, он точно изобьет его до полусмерти!
Он заметил, что Жунье по-прежнему сидит, скорбно склонив голову. Шаоань не знал, как ее утешить.
– В детстве, если бы кто-нибудь взялся обижать тебя, он бы сразу хватил моего кулака, – выпалил Шаоань. – Ты, наверно, не помнишь, как в Каменухе один парень специально запустил в тебя баскетбольным мячом, а я разбил ему нос до крови… Раньше… если тебе нужен был цветок лилии с высокого склона или плошка ягод, – я всегда первым бросался на помощь и никогда не подводил тебя… Но сейчас… это…
Жунье закрыла лицо руками и заплакала. Шаоань запаниковал. Он отшвырнул недокуренную самокрутку и быстро скатал еще одну. Наконец Жунье вытерла слезы платком и замолчала. Слова Шаоаня вновь напомнили ей об их прошлом, которое она никак не могла оставить. Она не знала, как побороть стеснительность и раскрыть свое сердце Шаоаню. В романах влюбленные девушки как на духу выкладывали все, что хотели, и делали это так естественно. Но сейчас, наедине с любимым, язык не поворачивался сказать самые важные слова. Жунье злилась на его безучастность. Отчего он вел себя как дурак? С другой стороны, разве она могла винить его? Ведь она просто рассказала ему о чужих ухаживаниях и ни словом не обмолвилась о велениях своего сердца.
Пора было перестать говорить с Шаоанем загадками. Но она не могла набраться смелости сказать все прямо.
– Как дела у семьи? – как бы между делом спросила Жунье.
Шаоань почувствовал облегчение.
