style="font-size:15px;"> – У тебя ровно две минуты, чтобы найти более подходящую обувь и снять с себя все цацки. Советую поторопиться.
– Для… то есть зачем?
Внимательный цепкий взгляд и улыбка, напоминающая скорее животный оскал:
– Хотела учиться? – Нервно сглотнув, Лиза кивнула. – Добро пожаловать в класс!
У нее задрожали коленки.
Вранье!
Не только коленки. От волнения Лиза дрожала вся – от макушки до пят. Но очень-очень старалась это скрыть. А потому с нарочитой медлительностью сняла с себя золотые сережки и положила на стол подле Валентины Степановны. Обручальное кольцо отправилось следом.
– Значит, дядя Боря не против моей идеи? – подытожила Лиза, чтобы прервать повисшую тишину, больно уж удушающе она действовала.
– Ему все равно, – отозвался сухо Матвей, – лишь бы не во вред.
– Вот как, – протянула Лиза слегка разочарованно, – стоило ли вообще ждать ответа? Раз уж ему все равно…
– Отчего же? Прокурор высказался сразу, и весьма доходчиво. Процитировать?
– Так распирает от желания процитировать слова дядюшки?
– Уверяю, о моих желаниях тебе ничего неизвестно, но…
– Пусть так и останется!
– …в его словах заложен довольно верный смысл.
– И? – Лизино терпение было на исходе.
– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы детей не делало!
Лизавета едва собственной слюной не поперхнулась. Стояла точно пришибленная, глотая воздух разинутым ртом.
Теперь прекрасно понимала значение любимой фразы Гордеева: «Тут без мата не сказать»!
А ответить пришлось. Причем получилось столь красноречиво, что Лиза сама от себя не ожидала:
– Как же хорошо, что мне до лампочки на его мнение по этому вопросу…
– До чего же ты дерзкая!
Она смутилась, услышав в голосе мужчины восхищение.
А затем пришло озарение:
– Погоди, почему ты сообщил мне об этом только сейчас? Столько времени прошло.
– Честно говоря, планировал отказать тебе в обучении, – невозмутимо фыркнул Верещагин.
– Но почему? – искренне удивилась Лиза. Что плохого в ее стремлении защитить себя?
– Соблазн – страшная вещь. И правильнее держаться от него подальше.
Взгляд Матвея, неотрывно скользящий по ее лицу, выражал гораздо больше эмоций, нежели эта скупая фраза. И от этой искренности Лизавете стало дурно.
О! Нетрудно догадаться, о каком соблазне он толковал. Им была она. Собственной персоной!
Лиза неосознанно шагнула за спину Дане в поисках поддержки.
– Отчего же сейчас передумал? – тихий шепот слетел с ее пересохших губ.
– Обувь, Лиза! – рыкнул Матвей нетерпеливо. – Все вопросы потом.
Зашнуровать кроссовки
